Под жарким солнцем
Шрифт:
«Лизонька, — писал он, — если б ты знала, как я хотел, чтобы ты сидела рядом со мною в Кремле и слышала, как с трибуны говорят о том, о чем мы с тобою думаем и что нам так близко и дорого. Представь себе, что я встретил здесь, на совещании, зоотехника, как две капли воды похожую на тебя. Я прямо-таки был поражен, когда услышал, как ее подруга, что сидела возле меня, назвала ее Лизой. Мне даже почудилось, что это и в самом деле ты… Но присмотрелся — и увидел другую Лизу. Напиши мне, дорогая, как ты проводишь время. Я уже считаю дни, когда мы увидимся».
После того как сообщили по радио, а потом опубликовали в газетах о награждении его орденом Ленина, посыпались поздравления от родных, друзей, знакомых и даже незнакомых, а Лиза не только не откликнулась, но даже на письмо не ответила.
«Что же могло случиться? — не переставал он думать. — Не иначе как с ней что-то стряслось».
Илья решил заехать к ней в Ратендорф и все выяснить. Но незадолго до отъезда он зашел в райисполком и там неожиданно увидел Лизу.
— Лиза! — обрадовался он. — Хорошо, что я тебя встретил. Отсюда собирался к тебе заехать…
Девушка смутилась, зарделась, подала ему руку и тихо промолвила:
— Поздравляю тебя…
— Спасибо!.. Но что с тобой? Почему тебя не видно? Ты давно из Ленинграда приехала? — начал расспрашивать Илья.
— Я уже четыре дня дома. Совещание в Москве ведь закончилось давно, а ты не показываешься. Наверно, забыл меня. Загордился…
— Я? Я тебя забыл? Может, наоборот? Не понимаю, о чем ты говоришь. Ты чего-то недоговариваешь. После совещания я по разным делам задержался в Москве. Домой приехал ночью и рано утром уехал в район, думал на обратном пути завернуть к тебе. Но меня там задержали, и я только вечером вернулся с Любецким в поселок, а там уже народ собрался… Думал, и тебя увижу.
— Меня? Где ты думал меня увидеть?
— Ну, у нас… на встрече, ваши же там были…
— Меня никто не приглашал.
— Никого не приглашали. Кто хотел, тот приехал. Встреча была неожиданной для меня. Я ведь был в районе, а когда вернулся, застал много людей. Они просили, чтобы я рассказал им о совещании в Москве.
— Я иду только туда, куда меня приглашают.
— А я тебя искал…
Лиза минуту молчала, затем тихо сказала:
— Зачем искать, ты разве не знаешь, где меня можно найти?
— Я тебе уже сказал, что собирался заехать к тебе узнать, что с тобой. Почему ты не ответила на мое письмо?
— На какое письмо? Я никакого письма не получила.
— Как — не получила? Ведь я тебе писал о всех новостях…
— Я же сказала, что ничего от тебя не получила. Мне было очень обидно. Я получала много писем, а твоего письма, которого так ждала, не получила.
— Ничего не понимаю, — не переставал удивляться Илья.
Лиза никогда не замечала, чтобы Илья говорил неправду, но сейчас она ему не совсем поверила.
Из кабинета председателя вышел Любецкий и, увидев Илью, спросил:
— Товарищ Мегудин… Что ты тут делаешь?
— У меня здесь дела.
— Ты долго задержишься?
— Думаю, что недолго.
— Знаешь, давай ко мне. Надо поговорить.
— Хорошо, сейчас приду. Ты подождешь? — повернулся он к Лизе. — Очень прошу тебя, подожди. Думаю, что я недолго задержусь.
Лиза что-то невнятно ответила. Не поняв, что она сказала, он пошел к Любецкому.
Секретарь райкома, приглашая сесть, указал на стул и спросил:
— Ну, как твои дела?
— Помаленьку работаем… Ждем средств, которые нам обещали в Москве. Пока еще не знаем, во что это выльется. Скважину наверняка обещали помочь пробурить… Возможно, сумеем электрифицировать и благоустроить колхоз. Поэтому заранее хочу выяснить, сумею ли тут, на месте, достать нужное оборудование, найти мастеров для бурения скважины. Время не терпит, надо обо всем заранее подумать. Пока что решил посоветоваться со специалистами, как целесообразнее использовать средства, сэкономить кое-что на другие хозяйственные нужды.
— Очень хорошо, что и скважину думаешь бурить, и колхоз благоустроить, — заметил Любецкий, — но нельзя думать только о себе, о своем колхозе, надо помогать и соседним колхозам стать на ноги.
Мегудин не понял, что Любецкий имеет в виду, куда целит.
— Нам нужно прежде всего самим стать на ноги, — сказал он.
— Нет, нет, товарищ Мегудин, надо подумать и о других колхозах… Хорошо, что ты побывал в Москве и имел возможность поговорить о нуждах вашего колхоза, но их не меньше и в других, и мы обязаны помочь им. Может быть, скважину бурить надо так, чтобы соседний колхоз мог пользоваться ею. Может, удастся электрифицировать и другие колхозы и благоустроить их. Наша МТС хорошо оснащена передовой сельскохозяйственной техникой, но ее надо умело использовать, от этого в большой степени зависит урожай наших полей.
— Надо следить за тем, как трактористы пашут, требовать, чтоб они работали как следует, — отозвался Мегудин.
— Это верно, но это еще не все, — продолжал Любецкий, — нужно всю работу МТС заново перестроить. Хотелось бы, чтобы ты высказал свое мнение по этому вопросу.
Мегудин сделал несколько существенных замечаний, как улучшить работу МТС. Любецкий с большим вниманием выслушал его и спросил:
— Может, ты возьмешься навести порядок в МТС?
Мегудин удивленно посмотрел на него:
— Я? Как я могу взяться за такое дело?..
— А что? Руководитель МТС должен знать не только сельхозтехнику, но и сельское хозяйство, а ты знаешь и то и другое. Но даже если не всю технику знаешь, можешь подучиться. В МТС есть механики и другие специалисты, с кем можно посоветоваться, когда нужно.
— Я не могу взять на себя такую работу, с которой я не очень знаком. Нужно найти более подходящего человека.
— До того как райком сделал такое предложение, мы это всесторонне обдумали, — заявил Любецкий. — Более подходящей кандидатуры, чем ты, мы не нашли.