Под жёлтым зонтом
Шрифт:
У Кирилла даже прояснился взгляд:
– А мы спрячемся! На путях. Я ведь живу за вокзалом. Мы полезем под вагонами.
– В таком-то костюме? – ужаснулась Клава.
Он заверил:
– Это не последний.
– Я знаю.
– Ты считаешь мои костюмы?
– Просто я всегда замечаю тебя. А ты нет.
– Ты же носишь форму. Вот в чем преимущество моего положения! Можно ходить в штатском и обнимать официанток.
И тут же выпустил ее.
– Мне надо запереть кабинет. Лари голову оторвет, если обнаружит незапертую
Забрав у него ключи, Клава все сделала сама и сунула связку в карман его брюк. На какой-то миг она задержала руку и почувствовала, как Кирилл напрягся.
Через служебный вход они выбрались на улицу, и он опять навалился на ее плечи, бормоча что-то забавное. Она улыбалась, откинув голову ему на руку, а сама думала, что самым большим счастьем было бы, если б его дом оказался на краю света. И Клаве предстояло отвести его туда.
Спрыгнув с высокого перрона на рельсы, Кирилл протянул руки, и она смело шагнула вниз, хотя он был совсем пьян и мог не удержать. Однако удержал. На Клаву пахнуло виски, и у нее слегка помутилось в голове. Все ее тело потянулось к нему, и в животе напряглась пустота, но Кирилл уже сел на рельсы. Он даже ничего не заметил…
«Дура! – отругала себя Клава. – Я же все знаю о нем…»
– Ну спой, – снова сказал он. – Сколько тебя можно упрашивать?
От шпал резко, терпко пахло чем-то машинным. С вокзала доносились каркающие звуки репродуктора, а с обратной стороны – короткие тревожные гудки. А может, радостные… Расстояние стирает многие приметы, и даже горизонт становится ровной линией. Вобрав в себя все эти звуки, Клава негромко запела, глядя в ту сторону, где небо смыкалось с земной твердью, но не видела ни того, ни другого, потому что ночь была безлунной. Железный холодок от рельса проникал в ее тело. Это было не очень хорошо, ведь один раз Клава уже подхватила воспаление, которое вполне могло повториться. Но ради Кирилла она могла бы просидеть здесь сутки.
– Спасибо, – сказал он, когда она затихла. Его голос показался Клаве совсем трезвым. – Ты поешь лучше всех…
– Вы поссорились? – решилась спросить она.
– С кем? С Ариной? Ну что ты! Ей некогда со мной ссориться. Если я ей надоедаю, она меня просто выгоняет.
– Как можно тебя выгнать?!
– А почему – нет? – удивился Кирилл.
– Ты такой хороший…
– Лари, наверное, тоже считает меня хорошим.
– Причем тут Лари?
Он выдохнул смешок:
– Лари всегда причем… Всю мою жизнь. Что бы я ни делал, он всегда стоит у меня за плечом.
Пытаясь рассмешить его, Клава спросила:
– Но в постель-то он за тобой не лезет?
Кирилл так вздрогнул, что она испугалась. Быстро наклонившись, он дохнул ей в лицо.
– Ты почему об этом спросила?
– Да просто так… Это пошло, да?
– Да, – жестко оказал он и поднялся. – Пойдем.
– Куда? – ей хотелось заплакать от невозможности хоть что-нибудь понять.
– Я отведу тебя домой.
– Хоть бы сказал: провожу!
– Извини. Провожу.
Клава разозлилась:
– Что ты вечно извиняешься?
Он быстро захлопал длинными ресницами:
– Ты за что сердишься?
– Я не сержусь. Я не привыкла к тебе пьяному. Ты какой-то другой.
– Другой, – подтвердил он.
Взглянув в сторону вокзала, Клава спросила:
– Ты все еще хочешь позвонить Лари? Это действительно так важно? Мы уже не на работе, сейчас можно. Пойдем? Там есть автоматы.
– Нет, – он тоже посмотрел в ту сторону. – Уже не хочу. Поздно.
– Ну скажи, у тебя было к нему что-то важное?
– Ах ты, любопытное создание! Очень важное. Может, самое важное в моей никчемной жизни.
– И я тебе помешала?
– Глупая Клавка-козявка…
Она удрученно спросила:
– Ты уже совсем протрезвел?
– Еще не совсем, а что?
– Думала, может, поцелуешь меня спьяну…
Кирилл засмеялся и потрепал ее за ухо:
– И не надейся!
– Это я уже сто раз слышала!
– Клавка, – он откашлялся, будто собрался произнести речь, – видишь ли в чем дело…
– Я тебе не нравлюсь.
– Дурочка! Дело вовсе не в тебе, а во мне. Я, знаешь ли, завожусь вполоборота. Если я тебя поцелую, то уже не остановлюсь. А я не могу себе этого позволить. Арина сразу все угадает. У нее кошачье чутье. И тогда она воспользуется поводом меня выгнать. Ты же не хочешь, чтобы это со мной случилось? Так что, лучше не провоцируй, я должен быть безупречен.
Клава чуть отступила назад.
– Не буду. Да не так уж мне и хочется, чтобы ты меня целовал!
– А вот это уже обидно, – заявил Кирилл. – Я же не говорил, что мне не хочется.
Не скрывая любопытства, Клава спросила:
– И тебе всегда удается справляться со своими желаниями?
Его лицо было уже совсем плохо видно, и все же она разглядела, как снова забились ресницы.
– Не всегда, – спокойно ответил Кирилл. – И не со всеми. Но с каждым годом это получается у меня все лучше.
В мыслях у него мягко проплыло: совсем не получается… Он сунул руку за пазуху и достал маленькую серебряную фляжку, подаренную Лари.
– Смотри, что у меня есть, – подмигнул он Клаве. – Сейчас я верну себя в более приятное состояние.
Не отрываясь от горлышка, Кирилл выпил все, что там оставалось, и слегка потряс головой, чтобы выгнать непрошенную наполненность и вновь обрести великолепную хмельную пустоту. Он с улыбкой открыл глаза и вскрикнул:
– Макс?! Это ты, Макс?
Голос из темноты прозвучал почти безразлично:
– Что вы, ваше высочество! Это я, Паж. Вы спасли меня от смерти и сделали своим пажом… Неужели не помните?
– Да, спас. Конечно, помню. А ты ушел от меня, Макс!
– Ваше высочество, никакого Макса не было.