Под знаком мантикоры
Шрифт:
– Я прошу пощады и жизни. – Его голос был тих.
– Вы их получите, как только извинитесь передо мной.
– Я… я приношу свои глубочайшие извинения, что оскорбил вас.
– Отлично, молодой человек, – сказал Его Светлость, вставая на ноги и забирая шпагу противника. – Надеюсь, в дальнейшем это научит вас быть вежливым. Гастон! Гастон! Открывай вино! Наши победы следует отпраздновать! Налетайте, ребята!
Гвардейцы ответили дружным ревом.
Лекарь де Дореса и слуги бросились к лежащему на траве господину.
– Так откуда у одного из ваших сыновей появился этот кинжал?
– Он
– У кого?
– У Эрландера де Муора. Не надо больше вопросов! Я сдержал свое слово. Не знаю, почему вас заинтересовал этот кинжал, но все остальное узнавайте у кого-нибудь другого. Прощайте, маркиз. Мой род вас больше не побеспокоит.
Фернан поклонился.
Проклятье! Тысяча раз проклятье! Это был какой-то замкнутый круг! Теперь оказалось, что клинок принадлежал де Муора.
– Удачно? – спросила подошедшая Рийна.
– Да. – Это не было ложью. – Мало того что мы поставили их на место, так одним кровником стало меньше.
– Ты уверен?
– Да. Правда, его согласие было вынужденным, но слово дано при свидетелях.
– Это следует отпраздновать! – Де Вольга кинжалом ловко отбил горлышко у одной из бутылок с вином и протянул ее Фернану.
– Что с де Армунгом?
– Пришел в себя и потребовал свою долю вина. Максика говорит, что с ним все будет в порядке.
– Его следует отвезти ко мне. Надо только узнать, не возражает ли он.
– Не возражает. – Рийна отхлебнула вина. – Я уже у него спросила. Будем надеяться, что лоа Абоми поставят его на ноги.
– Я распоряжусь, чтобы маркиза уложили в повозку. Вряд ли он сможет выдержать путь до Эскарины верхом, – сказал герцог.
Фернан сел на траву и надолго приложился к бутылке. Даже несмотря на то что бой давно кончился, сердце бешено колотилось. Все удалось. Фернан узнал, откуда у де Дореса появился кинжал, и избавился от кровника, но никакой радости от этого не чувствовал. Сейчас он ощущал лишь усталость и боль во всем теле.
Противоборствующая сторона, погрузив мертвецов в закрытую повозку и забравшись на лошадей, покидала место прошедшей дуэли. Последним уезжал Артуро де Дорес. Фернан смотрел в спину бывшему кровнику, пока тот не скрылся за аббатством. Подумать только! Кровной вражде, длившейся невесть сколько поколений, пришел конец. Конечно, оставались еще и де Муора, но один враг куда лучше двух.
Из-за поворота появился всадник, и Фернан с удивлением понял, что это Артуро де Дорес. «Василиск» с интересом наблюдал за ним. Де Дорес остановил лошадь рядом с Фернаном и, не слезая с седла, сказал:
– Сеньор! Сейчас, когда я дал вам слово, ответьте на мой вопрос. Ответьте честно, мой род не будет мстить. Моих сыновей убили вы?
Фернан посмотрел в глаза всаднику:
– Нет. Я здесь ни при чем.
– Поклянитесь Спасителем!
Род де Доресов всегда был слишком набожен. Попроси де Дорес поклясться честью или родом, Фернану пришлось бы юлить, а Спаситель…
– Клянусь Спасителем, я не причастен к убийству ваших сыновей, – не колеблясь ни секунды, ответил сеньор де Суоза.
Де Дорес, разом постарев лет на десять, кивнул и, всадив шпоры в лошадиные бока, ускакал.
– Быть может, ты и прав, что не стал ему говорить и вводить в искушение. – Рийна села рядом с мужем.
– Но?.. – продолжил за нее Фернан.
– Но, как говорят клирики, Спаситель не очень жалует тех, кто дает ложные клятвы от его имени.
– Я как-нибудь замолю этот грех, – кисло хмыкнул Фернан.
– Эй! Дружище де Суоза! Не грусти! – Де Вольга был весел и доволен. – Допивай свое вино, подхватывай сеньору – и давай ко мне в гости! Мой повар обещал приготовить великолепнейший обед! Устроим пирушку, на зависть всем соседям!
– Мигель участвует?
– Клянусь своей рапирой, все участвуют! Или ты думаешь, среди нас есть те, кто откажется попробовать стряпню моего иренийского повара?!
Несмотря на боль и усталость, Фернан оглушительно расхохотался. Замечательное настроение сеньора де Вредо передалось и ему.
Вдали загрохотал гром.
ГЛАВА 5
Si ferro dicernis cum artifice pugnandi, id valet nihil ad eventum rei gerendae. Etiam optimi ex op-timis errare possunt [55] .
55
Если ты скрестил шпагу с мастером фехтования, это ровным счетом ничего не значит. Даже лучшие из лучших способны совершать ошибки.
Прошло пять дней с того момента, как возле аббатства Святой Жостины произошла дуэль, потрясшая всю столицу. За это время случилось многое… и ничего.
Как и опасался Фернан, о поединке узнали все, начиная от короля и кардинала и заканчивая последней портовой шлюхой. Подобных схваток в окрестностях Эскарины не происходило года три. Обычно господа дворяне предпочитали для столь кровавых бесед глухую провинцию, где сплетни расползаются пускай и быстро, но не имеют дурной привычки добираться до королевского двора. Да и последствий, грозящих дуэлянтам со стороны светских властей, практически не бывает. А здесь…
Дуэль грянула точно гром среди ясного неба и всколыхнула давно копившуюся волну недовольства и ненависти. А уж если взять тот факт, что «люди короля», как народная молва не преминула окрестить тройку Фернана, утерла нос сторонникам герцога Лосского, которого жители столицы за излишнюю скупость никогда не любили и считали чужаком… В общем, скандал не заставил себя долго ждать, и буря в высшем свете, дворянских и политических коалициях, а также в умах горожан вылилась в то, что обстановка в городе накалилась до предела. Знать, находящаяся по разные стороны белых и красных тряпок [56] , рычала друг на друга, припоминала старые обиды и пролитую кровь. До прямых столкновений дело пока не доходило, но это был вопрос времени.
56
Белый цвет – королевский, красный – герцогов Лосских.