Под знаком розы и креста
Шрифт:
Очень правильно поступил. Попадись телеграмма на глаза цензору и как бы он отреагировал, будь в ней написано: «С квартиры Пискарева, убитого в Москве, вещи вывозили жандармы. Друзья говорят, что Валентин не раз пытался вступить в масоны или другое тайное общество, но у него не получилось, и он стал искать другие пути в этот или какой другой тайный орден».
Да уж, наверное, неприятностей случилось бы немало, тут и его самого, и его отца запросто могли обвинить в связях с тайными обществами. Нынче такие времена.
А слова «Скорей бы лето», видимо, следовало прочесть так:
– Я очень соскучился и жду не дождусь, когда настанет лето, и мы сможем
И не спорьте со мной!
Пока из телеграммы нового ничего узнать не удалось, разве что можно догадаться, охранка уделяет этому делу повышенное внимание. Вон как скоро и в Томске засуетились, и уж верно в Красноярске, на родине Валентина Пискарева, всяческие меры предприняли.
Бедный Петя, наверное, потратил на сыск весь день. Не хотелось бы, чтобы у него из-за этого были неприятности с учебой. А то сын градоначальника, а двойки из гимназии приносит! Нет, до двоек у него вряд ли дойдет. Кстати, мне и самой еще предстоит уроками заниматься. Но пока можно часочек поразмышлять, наверное, набралось вполне достаточно фактов, чтобы из них хоть какие-то зацепки извлечь. Жаль, что Петя далеко. Обычно мы с ним просто начинали рассуждать о том, что известно, и получалось очень здорово. В вагоне транссибирского экспресса рядом был Иван Порфирьевич Еренев, помощник прокурора и в прошлом сыщик с немалым опытом. С ним тоже было легко размышлять. А тут я осталась одна. Даже записывать разные важные мелочи некому, а я так привыкла, что это всегда делал Петя.
Пришлось самой взять лист бумаги.
Для начала я в его верхних углах нарисовала два квадрата. Это будут дома, где произошли убийства, в которых обвиняют Михаила Пушкина. Как ни странно, этот простой рисунок меня сразу настроил на деловой лад. Я быстро написала несколько строчек:
«Обдумать все, что связано с этими домами, и нет ли в них чего-то, что может иметь существенное значение.
Восстановить в подробностях хронологию событий.
Сравнить орудие убийства Пискарева и предполагаемое орудие убийства тети Михаила».
Отчего-то думать я начала с конца, но не перебивать же саму себя? Подумала и тут же пошла к телефонному аппарату. Назвала нужный номер, попросила пригласить Осипа Ивановича.
– Здравствуйте, Дарья Владимировна. А я только что от Михаила.
– Как он себя чувствует?
– Несладко ему. Допрашивали вчера до поздней ночи и сегодня большую часть дня. Много спрашивали об отношениях с тетей, но мне показалось, что это для проформы. Хотя боюсь, что и по этому эпизоду с него подозрения не сняты. Серьезные вопросы задавались исключительно по делу Пискарева. Много раз по кругу одни и те же вопросы. Впрочем, это общепринятая тактика.
– Я знаю. Пытаются поймать на противоречиях в показаниях, первый раз одно скажешь, а на десятый собьешься, и совсем другое наговоришь. Или проговоришься, если солгал.
– Верно. Да только Михаила этим не пронять. Он ежели из баловства приврет, что с ним может случиться, так ложь свою запомнит крепче, чем правду.
– Что-то особое выделялось в вопросах?
– Да. Орудие убийства. Спрашивали, не было ли чего в вещах покойного, что им могло послужить. Но само это орудие не предъявляли.
– А про орудие убийства тетушки не спрашивали?
– Спрашивали, но, как ему показалось, вяловато, без особого интереса.
– Я как раз хотела просить вас при следующей встрече взять у Михаила описание того кинжала, что он упоминал.
– Вы обо мне плохо думаете. Едва Михаил его упомянул, я его сразу
– Можете пересказать?
– Легко. Лезвие длиной четыре вершка [35] , с рукоятью выходит шесть с половиной вершков. Лезвие в сечении ромбовидное, у основания шириной с палец и конусом сходится к острию. Рукоять из бронзы, отделена от лезвия перекрестием. На обеих ее сторонах – она округлая, овальная по форме – выгравирован один из главных масонских символов: пирамида. Я пытался проверить, может ли такой кинжал быть атрибутом масонской ложи или нет. Безрезультатно. Два человека убедительно сказали, что может, двое других назвали кинжал подделкой, фальшивкой. А отчего вы об этом спросили? Как я понимаю, раньше вам это важным не казалось.
35
1 вершок = 1/48 сажени = 4,445 см
– Не казалось. Дело в том, что Валентин Пискарев убит кинжалом, на торце рукояти которого нанесены знаки розы и креста.
– Вот те раз!
– Давайте обменяемся описаниями. Ну и обговорим, что из этого может следовать.
– Если вам удобно, приезжайте завтра ко мне в то же время, что и в прошлый раз.
– Хорошо. Но, возможно, я попрошу вас заехать к нам, но пока вроде помех нет.
– А про источник ваших сведений расскажете?
– Мы своих информаторов не выдаем! – пошутила я, хотя и в самом деле не решила, нужно ли про Степана рассказывать.
Я вернулась к столу и пометила рядом с третьим пунктом моего плана посмотреть хоть что-то в книгах про всех этих масонов и прочие тайные общества и их таинственные знаки.
И принялась размышлять над пунктом номер один.
Итак, что мне известно о доме, где квартировал Валентин Пискарев? Четырехэтажный угловой дом. Квартиры в нем небольшие, от двух до четырех комнат. Снимают их по большей части приказчики из хороших магазинов, учителя гимназий, ремесленники, имеющие свои мастерские.
Парадных подъездов, выходящих на улицу, нет. Есть арка, ведущая во двор, и из него жильцы попадают в подъезды и в свои квартиры. Арка закрывается коваными чугунными воротами, нижняя часть глухая, верхняя – в виде решетки. Две другие стороны двора – это стены еще двух домов, поэтому двор похож на колодец. Вроде все? Нет, пока не все. Пискарев проживал в подъезде справа от арки, четвертый этаж, на площадке две квартиры по левой стороне, одна из них Пискарева, и еще одна напротив. Дает это мне хоть что-то? Пожалуй, что нет.
Переходим к пункту два.
Михаил Пушкин пришел к Пискареву около десяти часов вечера. Примерно в это время, но обычно чуть позже, дворник запирает ворота, и без него попасть во двор становится совершенно невозможно. Ворота я видела сама, под ними или через прутья решетки только кошка пролезет, а собака приличного размера застрянет.
Михаил и Валентин беседуют до утра. Одна из причин как раз в том и состоит, что им неловко в очередной раз будить дворника, а спать ложиться им не хочется. Утром Михаил подходит к окну и видит, что дворник уже во дворе. Самое время возвращаться домой, тем более что у тети поутру самый крепкий сон и есть возможность свой приход из очень позднего превратить в просто поздний, сказать, что, мол, пришел сразу после полуночи. Ребячество конечно, но Михаил дорожил проживанием в тетушкином доме и не желал ее сердить лишний раз. Впрочем, это уж точно неважно.