Под знаком Вовки
Шрифт:
Уснуть никак не получалось, я пробовала и «ночной» чай, и валерьянку – все мимо. Промучившись до утра, стала засыпать только тогда, когда жалюзи уже слегка просвечивали. И проснулась резко, как от толчка… так бывает, когда совесть нечиста или неприятности никуда не делись. Только сон ушел, а они опять тут, как тут. Проснулась в общем с поганым чувством… смотрела в потолок мутным взглядом и пыталась вспомнить что со мной – болезнь, обморок? Вспомнила...
Первый раз в жизни мне признались в любви. Первый и единственный. И так бездарно… по пьяни, просто в момент настроения похоже. Если вечером я еще сомневалась, вспоминая все наши встречи, анализировала, как дура, его и свое поведение в том
Они с Юриной женой даже «взялись за меня», оттащив к хорошему парикмахеру, помогли грамотно поменять гардероб, но… по факту, какое-никакое внимание мне оказывал только Алексей, но и оно было дружеским. Так что, услышь я настоящее искреннее признание глаза в глаза, в соответственном антураже… Да мне цветов никогда не дарили!
Если бы Илья стал вдруг таскать их мне и признаваться в чувствах, я бы, наверное, скорую ему вызвала. Мы с первого класса были вместе, знали друг друга, как облупленных, думали одинаково… Я не знаю – что у нас было, любовь ли, или что-то еще? Но что это была предопределенность – точно. Мы были одним целым, склеенным из двух совершенно разных половинок, и могли быть только вместе. Других вариантов не представляли ни он, ни я.
Но признайся мне сейчас в любви кто-то и осознанно… так, чтобы я поверила, и то я не кинулась бы на шею – у меня Вовка. Зато знала бы, что не хуже других и способна что-то там вызывать. Стала бы увереннее и спокойнее, наверное. Так нет же! Смешно – впервые услышала заветные слова вот так… от мужчины, который плохо осознавал, что говорит и делает.
Обидно было и неприятно. И его последующие звонки (с извинениями, понятно) я просто сбрасывала, а потом они сами прекратились.
Это был ноябрь, а в феврале к нам с Вовкой в очередной раз пришел Алексей. Вручил сыну, который уже уверенно ходил, очередную игрушку, мне – упаковку пирожных к чаю, прошел на кухню, сел там...
– Я женюсь, Сашенька, - блеснули болью его глаза, - выслушай меня, а?
– Ты выпил, - как-то сразу поняла я.
– А как иначе? – послушно согласился он, - набирался храбрости. Слушай! Ты же мужа своего ждешь… Ждешь? Не отвечай… даже если так не думаешь, так оно и есть. Это заметно… и правильно. А я… когда мама Динки попала под машину, дочке был год всего. Меньше Вовы, кроха совсем. И я няню взял… ей, а по факту оказалось, что и себе. Это было удобно, Саша… а еще она неплохая женщина. Но я все шесть лет платил ей за работу – по договору, а она фактически жила у нас, спала со мной, когда я вырывался увидеть дочку. Могла… я не знаю – специально забеременеть и я бы, конечно, женился. Но она не стала… я не знаю сколько бы еще это тянулось, но в этот раз я мог и не вернуться… из командировки. Знак это мне такой? Чтобы я задумался? Если что со мной – Динку заберут в детдом, а она любит Аллу, давно знает ее. И Алла относится к ней, как к дочке.
Он сжал и разжал кулаки, которые положил на стол, потом потер лицо и заглянул мне в глаза.
– Позову я тебя замуж, и ты не пойдешь, так же? Потому что Илья твой – без вести… и неважно, что… Я хорошо тебя понимаю, вот что плохо. У меня минимум десять лет контракта еще, а это… никаких гарантий, что останусь жив. И что? Даже если бы я бросил все силы на то, чтобы добиться тебя. Ты сразу мне понравилась, только увидел – та самая, которую хочется оберегать и защищать. Ты мой типаж – сто процентов, Саша, а лучше сказать - мечта моя. Но я права не имею, вот в чем фишка. Только подставлю тебя, навешаю лишнего… слишком сложно все. Динка, она…
– Я поняла все, Леша, - встала я делать нам чай, - не переживай так. Я тебя тоже понимаю.
– Да ни хрена ты!.. Прости, Сашенька, но не понимаешь ты ничего, потому и безразлична. Любила бы ты меня – имело бы смысл, а так… Свои проблемы я решу сам. Больше не буду приходить – простите. Ты и Вовка тоже. Переболею. Я запросил перевод с полигона. Буду чаще бывать дома, попробую строить семью. Извини, что вывалил вот так… не обижайся, пожалуйста. Буду узнавать о вас через третьих лиц… просто чтобы быть спокойным… пока попустит. Прости еще раз. Пошел я. Все! – встал, прошел в прихожую, обулся… посмотрел на меня и даже сделал движение такое… Показалось – поцелует. Но нет… ушел.
Мы закончили тогда проект и готовили документацию по передаче авторского права. Еще когда летом я подавала заявку на сайт ФСО – просилась сюда на работу, я уже зафиксировала авторство через цифровое депонирование. Это быстрее и проще, чем через Роспатент и особенно удобно, если в будущем предусматривается версионность и регулярные обновления программы – регистрация каждой версии занимает всего несколько минут. Сейчас я передавала права, а это тоже…
В общем, шла речь ни много, ни мало – о нашем с Вовкой будущем. Если все закончится так, как планировалось, я смогу вообще больше не работать – хватит мне и сыну до конца жизни. При нормальных запросах, конечно.
Просто сидеть и бить баклуши я не собиралась, но важность и ответственность момента понимала отлично. Была очень собрана, немного на взводе, немного не в себе… и это понятно – только получив сумму на счет и документы в руки, я почувствовала бы полную уверенность и расслабилась наконец… Поэтому исповедь-полупризнание Алексея восприняла совершенно неадекватно.
Я отмела его.
Потому что после него в моей жизни ничего не менялось. Оно стало неожиданностью… хотя такой ли уж, положа руку на сердце? Я вспоминала, как стояла перед зеркалом в тот, первый его приход к нам… но что уж?
Он прав – ничего бы не было, даже влюбись я в него.
Может и есть где-то женщины… те самые, которые не обезьянничая, а уверенно и смело могут сказать «украшу собой это место». Но это не я. Я не из тех, которые способны инициировать отношения. Которые смело предложат их мужчине и не сломаются, если им откажут, а то и высмеют. Это не я.
Поэтому что толку?! Что толку в пьяном признании Туркова, которое может и было искренним – со временем я признавала такую возможность… Или в запоздалой исповеди Алексея? Если после них моя жизнь не изменилась. Я сама не позволю ее изменить. Сама сделаю ее веселее, лучше и радостнее – смогу.
Вот и решила – взять и забыть!
Тем более, что голова была забита действительно важными вещами. И вот они действительно меняли все, абсолютно.
Глава 17
Не дозвонившись до Сашки и после того мужского голоса в трубке, Тур совсем приуныл и откровенно заскучал. Развод с Ларисой прошел тихо и незаметно – делить им было нечего, да и особых эмоций процесс не затронул.
Правда в доме стало совсем пусто… все-таки дом и можно-то домом назвать, когда в нем есть душа, а это всегда женщина. Уходит она и уютное гнездышко превращается холостяцкую берлогу. Были в этом и плюсы - можно со стиркой тянуть до последнего, а потом забивать коленом барабан… можно неделями не разбирать посудомойку…разбрасывать носки... не вешать одежду на плечики и даже не раздергивать шторы. Суть происходящего от этого все равно не менялась. Одному ему было хуже, чем с Ларисой, несмотря на все ее «мотивации». И это пугало, нехорошо попахивая приспособленчеством.