Под знаком Z (сборник)
Шрифт:
В лицо дохнуло жаром – Чуб, отчаянно матерясь, включил огнемет. Собаки рычали, выли и визжали. Пока Геша медленно заряжал обрез (автомат бы сюда!), из кустов справа выпрыгнули два черных кобеля, один вцепился в правую руку Гены, второй повалил Настю и принялся рвать на ней куртку. Настя закричала, пытаясь защитить лицо. Гена перехватил обрез и долбанул пса в морду – тот с визгом отскочил, потом стволом саданул того, что рвал Настю. Пес взвизгнул и откатился, оскалившись, и тогда Геша выстрелил в него.
Пока он помогал Насте
Они поспешили дальше. Наконец над малинником показалась красная крыша дома. Спасение!
– Настя, потерпи еще немного, – сказал Геша. Она кивнула, закусив губу.
Собаки не нападали – присматривались к опасному врагу и бежали метрах в десяти, отскакивали, когда из огнемета с шипением вырывалось пламя.
Вот и дом – двухэтажный сруб с металлопластиковыми окнами и черепичной крышей. На пороге – Греков и Костик. Переживают, суки. Греков даже в воздух для острастки пальнул.
Кое-как доковыляли, клацнула за спиной дверь. Собаки обиженно завыли.
Прихожая была просторной, квадратов двадцать, слева дверь, справа дверь, между ними – деревянная лестница на второй этаж. У входа – два окна с видом на заросший двор.
Геша глубоко вздохнул, привалился к двери, вытер пот и с равнодушием отметил, что размазал кровь по лицу. Он не почувствовал боли, когда псы рвали его. Наверное, пострадала рука…
Настя на одной ноге попрыгала к Грекову, стоящему возле лестницы, остановилась напротив и коротким тычком заехала ему в нос. Греков отвесил ей пощечину – девушка упала посреди прихожей, уткнулась в ладони и разревелась.
В другое время Гена набросился бы на Грекова и обязательно отметелил бы его, но сейчас ему было почти все равно. Присев рядом с девушкой, Гена понял, что это не его порвали собаки, – Настину руку, он просто запачкался, когда поддерживал девушку. Молча стянул с Насти куртку – так и есть, на плече две глубокие борозды от клыков.
– Аптечка где? – обратился он к Чубу, и тот указал на Грекова.
Олежка как ни в чем ни бывало достал из рюкзака кожаную коробку с красным крестом, протянул. Чуб присел на корточки рядом с Гешей и сказал:
– Теперь нам точно крышка. Ночью на кровь все твари сбегутся, будут рыскать вокруг. Надо рану хорошенько обработать и заклеить, вдруг поможет… хотя не поможет, точно. Покажи-ка, милая, что с ногой.
Настя вела себя как зомби. Стянула берцы и уставилась в потолок. Геша присвистнул: распухшая лодыжка синела на глазах.
– Кто-нибудь умеет вправлять вывихи? – спросил он. Чуб помотал головой.
Настя громко всхлипнула, и лицо ее стало осмысленным. Переводя взгляд с одного парня на другого, она взмолилась:
– Не бросайте меня, пожалуйста!
– Лучше одна смерть, чем четыре, – озвучил свое мнение Греков, уставившись в окно. Костик, стоящий рядом с ним, кивнул.
Настю они уже похоронили и даже не смотрели на неё.
– Переберемся в
– Мы тебя здесь не держим – вали! – отрезал Чуб. – Ох и гнида ты паскудная, сожри тебя Сектор! С тобой рядом я теперь и шагу не сделаю.
Глаза Грекова сверкнули.
– Самоубийцы!
Геша не успел отреагировать – Олег вскинул автомат, направил на Настю. Чуб отшатнулся, но Костик шагнул вперед и ударил кулаком снизу по стволу. Загрохотало, пули впились в потолок, обдав меловой крошкой. С хрюканьем отлетел в сторону Костик, упал, споткнувшись о перевернутую подставку для обуви. Настя откатилась к стене. Чуб схватил обрез и навел на Грекова. Геша тоже взял Грекова на мушку.
Костик кривился и тер ушибленный живот. Настя с ужасом смотрела на Олега.
– Она сама умрет и нас за собой потащит. Мозгами пошевелите! – крикнул Греков.
Чуб хищно оскалился:
– Нет, Красавчик, нам теперь не по пути. Даю тебе минуту, чтобы убраться отсюда. Время пошло!
– Идиоты!
Греков попятился к лестнице, поднялся на второй этаж. Два ствола наблюдали за ним. Скрипнуло окно, Греков крикнул:
– Вы офигели вконец? Там собаки! Никуда я не пойду, а сунетесь сюда – пристрелю!
Геша выглянул в окно: собаки лежали на траве, высунув длинные розовые языки. Штук десять, а сколько еще прячется вокруг – неизвестно. Интересно, уйдут или будут измором брать?
Чуб проскрипел кроссовками к Костику, пожал ему руку и сказал:
– Не ожидал, мужик.
Тот жалко улыбнулся, все еще держась за живот, на его щеках залегли ямочки. Геша предложил:
– Я дом осмотрю пока, моментом туда-сюда метнусь.
– Давай, Момент.
Обшаривая комнаты первого этажа, Геша понемногу успокоился, даже закурил. Итак, есть кухня. Посуды никакой – бокал с отбитой ножкой и треснутая тарелка. Два целых табурета и раздвижной желтый стол, но под истлевшим половиком, что это там… опачки! – железная дверца в погреб! Геша потянул на себя кольцо – крышка со ржавым скрежетом откинулась. По крутой деревянной лестнице он спустился в подвал, воняющий кислятиной. Вскоре глаза привыкли к темноте, и Геша различил бутыли со вздувшимися крышками. Компот протух, варенье уцелело. А это что?
На деревянной полке между бутылей пряталась коробка. Геша взял ее – килограммов пять – сдул пыль и, немного поколебавшись, откинул крышку: небольшие квадратные контейнеры. Да это тайник с «сувенирами» из Сектора! Коробка пыльная, значит, ее владелец погиб и не вернулся за своим добром. А вообще подвал неплохой, почти что бункер. Стены бетонные… Вот, где можно переночевать! Ух ты, даже щеколда есть изнутри! Не щеколда – целый засов! Наверное, ее покойный следопыт приспособил.
Захватив коробку, он выбрался наверх, вернулся к своим и сунул Чубу ларец: