Подаренная морем
Шрифт:
Капитан так и не убрал с моего плеча своей руки, и это в какой-то степени вселяло уверенность. А когда брюнет снова перевёл взгляд на меня, я напряглась.
— Малец, не трясись. Или есть чего бояться? — Серые глаза пирата пронзали меня насквозь, словно мужчина пытался прочитать все потаённые мысли. Что-то такое странное было в этом человеке, чего я никак не могла понять. — Предупреждаю, если ты отъявленный плут, то на моём бриге придётся тебе несладко. Хотя, с другой стороны, благородных дам там нет и ребята проучат такого быстро.
— Вы… Вы запугиваете меня? — произнесла я, в то же время боковым зрением отслеживая жандарма. Тому приглянулась девушка за стойкой. Мужчина подкрутил усы, чтобы произвести впечатление.
— Предупреждаю, — коротко отозвался капитан.
— Кого они ищут?— поинтересовался лысый. Он, как и многие в таверне, наблюдал за расспросами.
— Какую-то девушку,— пояснил Бастер. Странное дело, сейчас пират даже не улыбался. — Наверное, её умыкнул какой-нибудь красавец и эту ночь она провела с ним на душистом сеновале. А родители в панике.
От подобного не совсем порядочного и правдивого предположения я едва не сказала колкость насчёт тех, кто мерит по себе. Вовремя сдержалась. Откусила пирог, чтобы не сболтнуть чего-нибудь лишнего.
— А зачем тогда обращаться к жандармам? — Я всё же не утерпела и шёпотом обратилась к весельчаку Бастеру.
— Не знаю, — тихо хохотнул пират в ответ. — У меня нет детей. А если бы и была дочь, то я привязал её за ногу, чтобы дальше дома не смела выходить.
— Ты бы ещё колокольчик ей на шею прицепил, как корове, — съязвил капитан. Он убрал руку с моего плеча, и наконец-то стало легче дышать.
Жандармы двинулись в нашу сторону, а у меня от нервов резко скрутило живот. Что за наказание! А этот, усатый который, так на меня посмотрел, что я снова едва не залезла под стол. И почему я не ушла, прежде чем эти двое заглянули со своей проверкой? Сердечко билось, как у загнанной лошади.
— Чего надо?— поинтересовался капитан, едва жандармы достигли нашего стола и усатый принялся сверять свою картинку с лицом каждого из присутствующих.
Я же сунула в рот пирог в надежде, что мои черты лица ещё больше исказятся. Принялась активно работать челюстями, старательно пережёвывая мелкие косточки.
— Капитан Найт, вы не видели вот эту барышню, — произнёс усатый, поворачивая к нам бумажный лист.
Я даже перестала жевать, едва рассмотрела себя на картинке, выполненной новомодным фотографическим способом. Его сделали с рисованного портрета, который мне подарили родственники на день рождения. Точнее, был приглашён художник, нарисовавший меня и Мэри.
— Сержант, думаете, я знаком со всеми девушками?— усмехнулся капитан, глядя на мой вполне себе удавшийся портрет. — А эта ещё совсем ребёнок на вид. С такой связываться точно не стану. Хотя… если бы она была чуточку постарше и покруглее в нужных местах.
Присутствующие за нашим столом и соседними рассмеялись словам пирата, как весёлой и правильной шутке. Не поняла, отчего вдруг почувствовала досаду. Значит, я недостаточно хороша для этого грубияна? Вот и отлично. Мне тоже совершенно без надобности его внимание. Разве что в качестве работодателя, потому что искать кого-то ещё уже не хотелось.
— А кто это, если не секрет?— поинтересовался Найт, словно невзначай. И пусть сказано всё было небрежным тоном, но я почувствовала, как сидящий рядом мужчина напрягся.
— Капитан, вы слишком многое хотите знать, — ответил усатый и тут же добавил, видя, как рука пирата потянулась к карману. — Нет смысла. Птичка высокого полёта. Да и зачем она вам? Каждая собака в нашем порту знает, что свой бриг капитан Найт назвал в честь невесты.
Элен… Я без труда вспомнила наименование корабля, на который смотрела с восхищением. Пиратский бриг носил имя возлюбленной капитана? Должно быть, очень романтическая история, раз мужчина так поступил.
— Интересно, — встрял в разговор Бастер, в то время как капитан с самым невозмутимым видом потянулся к кружке. Показалось, что мужчины нарочно поменялись местами, чтобы поддержать разговор. — Ради какого-то ребёнка уважаемые жандармы с утра прочёсывают город.
— Что поделать, служба, — вздохнул усатый и подтолкнул своего напарника в сторону выхода.
Народ вернулся к прежнему занятию. И лишь за нашим столом удалось прикоснуться к странному разговору, от которого у меня мурашки пробежались по коже.
— Что за крошка, капитан?— поинтересовался лысый, когда жандармы покинули таверну.
— Марлоу, ты прокладывать курс на карте умеешь быстро?— вопросом на вопрос ответил Найт.
— Спрашиваешь, капитан. А к чему это ты?
— Значит, приборы понимаешь, — продолжил капитан.
— К чему этот разговор. Ты же знаешь …— не понял лысый, но ответ не замедлил себя ждать.
— Раз так, то подумай, почему ты штурман, а я капитан,— язвительно произнёс Найт. И тут же поднялся из-за стола, попутно отвесив мне подзатыльник. — Лори, чего расселся? Хватит жрать пироги, ступай на корабль. Я знаю, чем ты будешь заниматься. Вернусь из города, поясню.
Кепка не слетела, но я ещё никогда в жизни не получала подзатыльника. Ни разу. Это ошеломило, но обижаться я и не подумала. И спустя несколько секунд уже спешила в сторону пристани. Туда, где на волнах покачивался бриг «Элен», одним своим видом дарящий надежду на скорое путешествие.
По сходням взобралась довольно быстро, даже не потребовалась посторонняя помощь. Дежурный пропустил меня, предварительно расспросив, кто я и что тут забыл. А когда мой ответ устроил, ко мне был потерян всякий интерес. Недолго думая, я присела на какие-то мешки, показавшиеся необычайно мягкими. Прислонила голову к борту, да так и уснула, укачиваемая шелестом волн.
Проснулась от крика, который заставил резко раскрыть глаза и насторожённо посмотреть на причину своего беспокойства. У правого борта корабля, совсем неподалёку от меня стоял дежурный, а вместе с ним и вернувшийся из города весельчак Бастер. Взгляды этих мужчин были прикованы к чему-то важному за бортом. Я не спешила подняться, пытаясь прийти в себя. Сколько прошло времени с того момента, как провалилась в сон? Час или два? Солнце ещё не было ярким, но утренней прохлады почти не осталось. Голова побаливала, но всё это неважно, потому что за бортом послышалось: