Подари мне белые сны
Шрифт:
— Если у тебя нет никаких других планов, то после выписки я мог бы предложить тебе работу у себя в фирме «Ковальчук дизайн». Хочешь?
Алекс опешил.
— Шутите?
— Нет. Абсолютно серьезно. Буду платить зарплату, небольшую, ты ведь новичок, практикант, можно сказать. Еще и проценты от заказов будут. Но все это с одним условием.
— Каким?
— Ты пойдешь учиться. По профилю. Не потому, что это обязательно для работы на фирме, а потому, что это надо для тебя самого. Диплом есть диплом, с этим не поспоришь. Сдашь школьные экзамены, получишь аттестат, потом поступишь в институт. На заочный или вечерний. А днем будешь работать у меня.
— Не знаю даже…
Алекс растерялся. Это означает вновь
— Но я ведь не дизайнер, я просто рисовал портреты и пейзажи.
— Это я понял. Но у тебя есть чутье, нюх на правильные пропорции, расположение вещей относительно друг друга, у тебя трехмерное воображение. Это очень важно. Откуда у тебя это, интересно было бы узнать? И можешь даже не пытаться скрыть тот факт, что тебе ставил руку хороший мастер. У тебя профессиональная техника, а не уличная. Так?
Алекс усмехнулся. Мамочкины гены причудливым образом реализовались в нем. При всей его ненависти к ней, он, видимо, еще поблагодарит ее в один прекрасный день за то образование, что она насильно впихнула в него, и ту наследственность, что передала.
— Так. Но я не знаю, смогу ли сейчас начать у вас работать.
— Смотри сам. Я предложил, ты — думай.
Знакомство с Ковальчуком возобновилось только через полтора года после выписки из больницы. Перед выпиской Алекса навестили друзья Гриши Линько и сообщили, что Гришка задолжал огромную сумму денег одному из покровителей их тусовки и что теперь отдавать деньги придется тем, кто остался живым и на свободе после последних разборок. Иначе и их всех уничтожат.
— А у меня нет денег, — заявил Алекс. — Откуда у меня такая сумма?
— Да ни у кого нет, мы все на нуле, — шмыгнул носом Вовка, один из напарников Алекса по заказам в прошлом. — Придется их отработать. Все равно так просто нас не отпустят и житья не дадут. Найдут везде, знаешь же.
— А что, есть вариант отработать?
— Да. Один из их паханов решил грехи замолить и храм строит. Сказал, если распишем стены, — свободны от всех долгов. Жрачку, крышу — все дадут на время работы.
— И сколько наших пойдет?
— Сколько осталось. Человек пять-шесть. Но ты же знаешь — нормально работают только трое. Остальные — на фон.
Роспись храма продолжалась почти год. Потом Алексу долго было стыдно звонить Ковальчуку. Он решил найти отца. Встреча вышла скомканной и неловкой. Каждый из них понимал, что слишком много пережито в разрыве друг от друга и что одной встречей обломков не склеишь. Но возобновить отношения были все же рады. От отца Алекс узнал, что Марта умерла полгода назад. От инсульта. Что успела позаботиться об Алексе даже в его отсутствие — заочно купила ему освобождение от армии. А он-то еще удивлялся, почему его военкомат не разыскивает! Квартиру и свои сбережения она оставила Алексу, за вычетом небольшого содержания для Груни, той самой Груни, что воспитывала Алекса с пеленок. Груня продолжала жить в квартире Марты, никто ее не выселял, а кто мог бы это сделать, если хозяина носило неизвестно где. Она присматривала за квартирой, ждала, когда Сашенька вернется.
Смерть матери всколыхнула в душе Алекса противоречивые чувства. Но он не стал в них копаться. Раз уж решил начать новую жизнь, то начнет ее без ковыряний
К тому времени, когда Алекс наконец созрел для звонка Ковальчуку, он успел получить аттестат зрелости о полном школьном образовании, подстричься и начать носить приличную одежду, благо Марта оставила неплохой капитал, которого хватало на прожитье и содержание квартиры.
С того звонка начался новый этап в жизни Алекса Гурова. Полный творческой работы, учебы, красивых особняков, квартир и клубов в качестве объектов. Как он отдался в свое время бродяжничеству и свободной жизни, так теперь он отдался с тем же вдохновением новой работе и освоению новой специальности. Ковальчук оказался прав — Алекс обладал врожденным чутьем на пропорции, пространство и красоту. Алекс вносил в его объекты оригинальные идеи и нестандартные решения. Они оба выигрывали от совместной работы. Алекс никогда не говорил, как много изменилось в его жизни с появлением Ковальчука, но они оба знали, что удача сидела в больничной палате на подоконнике и довольно покачивала изящной ножкой, когда они встретились. Марте пришлось изменить свою жизнь благодаря предательству, Алексу повезло намного больше — счастливая случайность и протянутая рука помощи оказались тем самым поворотным моментом, которого он подспудно ждал.
Глава 7
Еще не начался ремонт дома, а Кира уже в полную силу ощущала острую нехватку времени. Бесконечно отпрашиваться с работы становилось все более неудобно, оставались обеденные перерывы плюс субботы. На ее счастье, некоторые дизайнерские фирмы соглашались встретиться с ней в выходные и обсудить свои услуги. За три недели Кира обзвонила и посетила около десятка фирм, и каждая из них представила ей интересные проекты и идеи. Но ни с одной из них она не подписала договор. Те фирмы, которые предлагали хорошее качество и профессиональных дизайнеров, просили заоблачные для Киры суммы. А те, которые соглашались на скромную оплату, поражали своей неосведомленностью в вопросе и некомпетентностью.
Кира не отчаивалась и продолжала поиски. У нее просто не оставалось другого выхода — времени самой приводить дом в порядок у нее не было и не предвиделось. А привести дом в желаемый вид как можно скорее хотелось просто до зуда в ладонях. Да еще и сон ее продолжал повторяться с завидной частотой. Она даже удивлялась, если в течение двух-трех недель сон не повторялся. Те же разноцветные стены, огромные окна, просторная студия с мольбертами, дети. Теперь, имея в наличии дом, Кира могла примерить сон на него. И если переделать нижние комнаты под увиденное во сне еще казалось возможным, то представить себе второй этаж студией никак не получалось. Там скошенные от крыши стены ограничивали размах перестановки, да и при всем желании невозможно было убрать все стены. А уж при чем тут дети со странным выражением лиц — Кира так и не поняла. Удивляли их глаза — немного напряженные, заинтересованные и сосредоточенные. Словно они видели что-то совершенно удивительное, недоступное им ранее, делали открытие для себя. Что они видели такое на мольбертах, что могло их так удивить? Ну да ладно, решила она, постепенно выяснится и это. Раз нашли сосну у дома, найдем и все остальное.