Подари мне луну
Шрифт:
Роберт перевел дух.
— Я не это имел в виду, ты же понимаешь.
— Я понимаю. Вот только…
— Только что? — мягко переспросил он ее. — Что мучает тебя, Тори?
Она отвела взгляд, чувствуя себя ужасно глупо.
— Не знаю. Брак — это что-то такое постоянное и неизменное. Что если я совершу ошибку?
— Если это ошибка, то ты ее уже совершила, — заметил он, кивнув в сторону постели. — Но это не ошибка. Супружеская жизнь не всегда будет гладкой, но жизнь без тебя… — Он провел рукой
Виктория прикусила губу — кажется, она тоже приходит к такому же выводу. После всего что случилось с ней за этот месяц, она уже успела привыкнуть к его насмешливым ухмылочкам, к тому, как лукаво поблескивают его глаза, и что его волосы всегда выглядят так, словно он не удосужился как следует пригладить их щеткой. Она прямо посмотрела ему в глаза.
— У меня есть некоторые возражения, — неуверенно начала она.
— Это вполне понятно, — заверил он ее.
— Но у меня также есть и несколько доводов в пользу супружеского союза. — Она говорила медленно, старательно подбирая слова.
Внезапно умолкнув, она бросила быстрый взгляд в сторону Роберта, опасаясь, что он не даст ей докончить свою мысль и кинется ее обнимать. Но он не двинулся с места, прекрасно понимая, что ей надо выговориться.
— Прежде всего, — продолжала Виктория, — как ты уже сказал, у нас может быть ребенок. С моей стороны непростительное легкомыслие не подумать об этом заранее, но теперь уже ничего не поделаешь. Полагаю, мне следует подождать несколько недель, и тогда мы увидим…
— Я бы не советовал тебе так поступать, — живо возразил Роберт.
Она спрятала улыбку.
— Нет, у меня и в мыслях не было, что ты позволишь мне вернуться в Лондон, а если я останусь здесь, то…
— Я не смогу держаться от тебя на расстоянии вытянутой руки, — промолвил он, пожав плечами. — Я честно в этом признаюсь.
— Тогда я тоже не буду пытаться обманывать тебя и говорить, что мне… — она покраснела, — …что мне неприятно твое внимание. Ты ведь знаешь, мне всегда нравились твои ласки — даже семь лет назад.
Он понимающе улыбнулся.
— Но есть и другие причины, по которым наш брак не должен состояться.
— Должен.
Она удивленно заморгала.
— Прости, что ты сказал?
— Мы должны пожениться. И не говори мне, что не должны.
Виктория чуть не расхохоталась. Если Роберт чего-то отчаянно хотел, то становился похожим на очаровательного упрямого щенка.
— Я уже начинаю сомневаться, что ты позволишь мне принять собственное решение, — пригрозила она ему.
— Впредь я постараюсь уважать твои желания, — торжественно пообещал он. — Если я вдруг стану вести себя, как властный тупоголовый осел, ты сможешь стукнуть меня по голове своим ридикюлем.
Она
— Хм, а расписку дашь?
— Ну конечно. — Он подошел к столу, открыл ящик, вынул оттуда перо, лист бумаги и чернильницу.
Виктория следила за ним с открытым ртом. Он что-то нацарапал на листке и подписался размашистым росчерком пера. Затем подошел к ней и, протягивая ей листок, сказал:
— Вот, пожалуйста.
Виктория взяла листок и прочла:
— «Если я стану вести себя, как властный тупоголовый осел, я разрешаю моей возлюбленной жене, Виктории Мэри Линдон Кембл…» — Она подняла на него глаза. — Кембл?
— Ну да, Кембл. Ты станешь Викторией Кембл уже с сегодняшнего дня, стоит мне сделать соответствующие распоряжения. — Он указал пальцем на закорючку вверху листа. — Я датировал документ следующей неделей. Тогда-то уж ты точно будешь носить фамилию Кембл.
Виктория не стала комментировать его нахальную выходку и продолжила:
— Так, посмотрим… «моей возлюбленной жене, Виктории Мэри Линдон, э-э, Кембл, стукнуть меня по голове любым предметом, который окажется у нее под рукой». — Она вопросительно взглянула на него. — Любым предметом?
Роберт пожал плечами.
— Если я вдруг стану невыносимым ослом, тебе, вероятно, захочется стукнуть меня чем-нибудь потяжелее ридикюля.
Плечи ее затряслись от беззвучного смеха, когда она дочитывала:
— «Подписано: Роберт Филип Артур Кембл, граф Макклсфилд».
— Я не силен в юриспруденции, но, по-моему, этот документ можно считать вполне законным.
Виктория расплылась в улыбке и смахнула слезы со щек.
— Вот почему я согласна выйти за тебя замуж, — сказала она, торжественно потрясая листком.
— Потому что я позволил тебе молотить меня по голове, когда вздумается?
— Нет, не поэтому, — возразила она, смеясь, — а потому, что мне трудно представить, что было бы со мной, если бы ты не дразнил меня. Я стала чересчур серьезной, Роберт. Но я не всегда была такой.
— Я знаю, — нежно промолвил он.
— Целых семь лет я не позволяла себе даже улыбнуться. И я уже почти забыла, как можно смеяться.
— Я тебе напомню. Она кивнула.
— Мне кажется, ты мне действительно нужен, Роберт. Правда.
Он присел рядом с ней на край кровати и нежно ее обнял.
— И ты мне тоже нужна, милая моя Тори. Правда.
Некоторое время она молчала, наслаждаясь теплом его объятий. Потом вдруг встрепенулась и спросила:
— — А ты серьезно решил жениться именно сегодня?
— Совершенно серьезно.
— Но это же невозможно. Мы должны еще получить разрешение на брак.
Он хитро улыбнулся.
— Я уже достал это специальное разрешение.
— Как, уже? — Она открыла рот. — Но когда ты успел?