Подари мне мечту
Шрифт:
— Перед отъездом я прихватила с собой брошюру, которую мы купили в Римской крепости, когда ездили туда с Алисой. — Касс почему-то больше не боялась смотреть ему в глаза, — Там излагается история рода де Уореннов, в шестнадцатом веке носивших титул графов Сассекских. Стоит просмотреть брошюру как следует — может, там говорится и об Изабель?
— О чем это вы толкуете? — У Трейси явно лопнуло терпение.
Касс совсем забыла, что они с Антонио не одни в комнате.
— Последние годы жизни мой отец посвятил исследованию прошлого нашей семьи. Он сумел
Касс, снова завороженная загадочным взором ореховых глаз, нерешительно спросила:
— Сколько вам было, когда он умер?
— Четыре года.
Касс запоздало вспомнила, что уже слышала это однажды.
— А как он умер? — Казалось, ее сердце стучит на весь дом. Наверняка все уже заметили, что она обливается потом. Наплевать, пусть думают, что это из-за жары.
— Произошел несчастный случай. Его сбила машина.
Касс кивнула с таким облегчением, как будто только что ей сошла с рук — собственная ложь. И кто тянул ее за язык?
— Честно говоря, — вдруг добавил Антонио каким-то необычно небрежным тоном, — я вчера заглянул в полицейский участок.
— Что? — опешила Касс. Наверняка она ослышалась!
— Возвращение в родные пенаты разбудило во мне любопытство.
Касс молча наблюдала за игрой золотистых, янтарных и зеленых искр в удивительной ореховой радужке, обрамлявшей его бездонные черные зрачки.
— И мне захотелось понять, как такое могло случиться. Понимаете, — продолжал Антонио все так же серьезно, не отрывая от Касс загадочного взгляда, от которого у нее захватило дух, — моя мать никогда не говорила со мной о его смерти. Даже не упоминала о несчастном случае. Она была слишком убита горем.
Касс показалось, что она кивнула, как жалкий паяц. Еще бы его матери не горевать, если до нее дошли слухи про Кэтрин…
— Он был не один в тот день. В день своей гибели он был здесь с женщиной.
Касс застыла, не в силах перевести дух и молча умоляя: «Нет!»
— Да, — невозмутимо промолвил Антонио. — Это была леди Белфорд. Ваша тетушка присутствовала при его гибели. Собственно говоря, он скончался у нее на руках.
Глава 7
Белфорд-Хаус. Тот же день
Ей не давали покоя лица, превращенные в гротескные маски неверной памятью и беспощадным временем. Но она все равно узнавала их — не могла не узнать. Эдуардо, двое его сыновей, его жена. И Изабель…
Кэтрин проснулась от собственного крика и не сразу пришла в себя, потрясенная могильным холодом, мраком и удушливым запахом фиалок.
Но мало-помалу глаза освоились с густыми сумерками, в которых проступила знакомая обстановка ее собственной спальни, служившей надежным прибежищем с того дня, когда она впервые перешагнула порог Белфорд-Хауса в качестве невесты сэра Роберта. Кошмары из прошлого, не тревожившие Кэтрин уже долгие годы, вернулись после злополучного званого вечера. Она
Когда же Кэтрин собралась с силами и встала, ее вновь потрясло собственное отражение в зеркале на противоположной стене. Перед Кэтрин стояла не юная красавица, ставшая невестой пожилого человека. Не зрелая, знающая себе цену женщина, однажды решившая поступиться моралью и обреченная совершить жуткое преступление. Не элегантная, ухоженная стареющая светская львица, сумевшая сохранить свою тайну и ставшая опорой для племянниц и маленькой внучки. Перед ней стояла настоящая старая развалина.
В ушах зазвенело любимое высказывание Эдуардо — он часто повторял эту фразу своим бархатным голосом с очаровательным испанским акцентом: «Былое — лишь пролог к настоящему».
При мысли о Трейси и сыне Эдуардо Кэтрин залилась слезами.
Она поплелась через всю комнату к письменному столу, несмотря на пронизывающий до костей жуткий холод — это при зажженном камине и в теплом стеганом халате! Наконец Кэтрин с облегчением опустилась в кресло времен Людовика XV и протянула руку к телефону.
— Леди Белфорд! Что это вы вскочили и ходите по комнате? У вас ведь сил не больше, чем у цыпленка! — с порога возмутилась Селия.
Кэтрин, устало прикрыв глаза, подумала, что сил у нее гораздо меньше, чем у цыпленка. Интересно, что скажет Селия, если услышит правду — так же, как Касс? Кэтрин до сих пор делалось больно, стоило вспомнить, как посмотрела на нее тогда племянница — сначала с недоверием, а потом с ужасом.
Точно так же менялся взгляд Эдуардо в последние мгновения его жизни, когда он понял, что умирает и что виновата в этом она.
— Позвони в аэропорт, — обратилась Кэтрин к служанке. — Пусть для меня забронируют место. Я должна лететь в Испанию.
— Леди Белфорд! — Селия была ошарашена — и не без причины. — Вы уж не обессудьте, но я выложу все как на духу!
«Можно подумать, ты когда-то стеснялась выкладывать мне все как на духу!» — подумала Кэтрин.
— Вы были тяжко больны, и сейчас не время мотаться по белу свету за вашими племянницами и Алисой! Положитесь на меня! Все будет хорошо!
— Я полечу в Испанию, — отрезала Кэтрин, собрав в кулак всю свою волю. — И либо ты закажешь для меня билеты и велишь приготовить автомобиль с шофером, либо это сделаю я сама. Я улетаю, и чем скорее, тем лучше.
Селия онемела.
Кэтрин не сразу решилась взглянуть на преданную служанку.
Судя по горькой гримасе, Селия почувствовала решимость своей госпожи. Ей ничего не оставалось, как уступить, сердито ворча:
— Что ж, по крайней мере хоть жар у вас спал. — Она удалилась, недовольно бурча себе под нос.
Кэтрин было все равно. Она уже старуха и недавно убедилась, что ей суждено умереть скорее раньше, чем позже. И она не может не полететь в Испанию, потому что былое — всего лишь пролог и потому что, кроме нее, никто не спасет ее близких. И никто не сумеет ей помешать: ни преданная Селия, ни полиция, ни женщина, погибшая на костре 445 лет назад.