Подари мне себя

Франц Анастасия

— Прости, Сонечка. Я хотела тебя встретить и вместе поехать, но лифт долго не могла вызвать. А потом вдруг ты. И я… И ты, — начинает заикаться и виновато смотреть.

Знает, как я боюсь замкнутых пространств. Нет, в комнатах, в больницах и в других подобных местах я себя хорошо чувствую. Но вот в слишком узких и маленьких помещениях у меня в мгновение начинается паника и страх. Воздух в один миг заканчивается. Перед глазами начинают чёрные мошки танцевать, а меня трясёт, и ноги подкашиваются.

И сколько бы друзья ни пытались

объяснить мне, что вся болезнь — в моей голове, что мне всё это только кажется, а на самом деле мне ничего не угрожает, — у них никогда не получалось. Но у одного человека получилось…

— Успокойся, Светик. Всё хорошо, — ладонями провожу по её предплечьям в успокаивающем жесте. Не хочу, чтобы она винила себя в чём-либо. Я далеко не маленькая девочка и со всем справлюсь сама. — Пошли к друзьям. Они уже заждались, и я так понимаю, что Новый год я встретила в кабинке, — усмехаюсь от последнего предложения.

Встретила Новый год в кабинке с незнакомым мужчиной, который при этом меня ещё и поцеловал. И всё равно, что пытался меня этим успокоить.

— Да, пошли. Что ж мы тут стоим, — спохватывается подруга, а я улыбаюсь такой её реакции. — Да, Новый год ты встретила в этой самой кабинке, — тычет в сторону лифта. — А где его встретишь, там и проведёшь.

Ага, только совсем наоборот. С кем встретишь, с тем и проведёшь. Но я в это не верю. Мы больше никогда не встретимся с этим незнакомым мужчиной. Никогда.

Друзья встретили меня радостно, будто бы не видели целую вечность. Хотя так оно на самом деле и есть — не виделись мы точно месяц. А может, даже и больше.

То у меня были какие-то дела, то у них. А мои дежурства в течение последней недели совсем не оставили нам шансов увидеться. Я могла позволить себе лишь короткие телефонные разговоры, во время которых друзья в основном твердили, что нельзя столько работать, и мы даже немного ссорились.

Их беспокоит то, что творится у меня на работе. И я их понимаю, но сделать с этим ничего не могу. Кто скажет, что легче перевестись в другую клинику или уволиться, то для меня это совершенно не выход.

Кто говорит, что там будет намного легче, чем тут, то тому несказанно повезло, и их приняли хорошо. Но не во всех сферах и не везде адекватный, нормальный персонал. Неизвестно, какой там коллектив и завотделением. Может, даже и хуже будет. А здесь я уже знаю, чего ожидать не только от начальника, но и от коллег, с которыми работаю уже не один месяц.

Да и уйти легче, когда работаешь не так долго — месяц, может, три. Но когда здесь же проходила практику, а потом пришла работать, то уходить совершенно не хочется. А когда сам завотделением поймёт, что меня всеми этими дежурствами не напугать — прекратит все эти издевательства. Ну, по крайней мере, я на это очень надеюсь.

Но несмотря на то, что мы иногда ссоримся с друзьями, я до жути соскучилась по ним. Да и не стоит Шестинский того, чтобы я из-за

него ругалась с близкими людьми.

— Сонька, — ко мне подбегает радостная и счастливая Маринка и заключает в удушающие объятия, от которых трудно даже вздохнуть. Но я стоически выношу всё, что мне причитается, и даже сильнее стискиваю её в своих руках.

Марина чем-то похожа на меня: такая же миниатюрная и невысокая, как и я. Но в остальном мы разные: если я — смуглая шатенка с вьющимися волосами и тёмно-карими, почти шоколадного цвета глазами, то Белова у нас — голубоглазая блондинка с почти белоснежной кожей.

Но ярким пятном во всей нашей компании является всё же Света, которая похожа на рыжую бестию с зелёными глазами. Или как её называет Алекс — её парень — рыжая ведьмочка. Вот из нас троих она настоящий ураган.

— Маринка. Привет! — смеюсь, а на душе так хорошо и спокойно.

Впервые за несколько дней я дышу более свободно и радостно смеюсь. Нет того удушающего чувства, которое жило со мной несколько дней. Чувствую, как меня переполняет множество эмоций. И в первую очередь это счастье, которое окутывает меня своей невидимой, но ощутимой пеленой. Что я наконец встретилась с друзьями, с которыми мы, наверное, прошли огонь, воду и медные трубы.

Разные жизненные ситуации нас не разделили, а наоборот, сплотили только сильнее. С каждой проблемой, с каждым радостным событием мы становились всё сильнее и дружнее. Если вы думаете, что настоящей дружбы не бывает, то тут я поспорю. Потому что я знаю самых преданных и верных друзей — моих.

— Привет, — шепчет тоненьким, нежным голоском Белова мне на ухо. — Мы все по тебе очень соскучились. Ты в последнее время пропала. И не пишешь, и не звонишь. Распоясался твой Шестинский совсем.

— Он не мой, — бурчу, отстраняясь от неё. — Да и на работе действительного много вызовов и много дел. Некогда даже присесть. Новый год всё-таки, да и смотри какая погода за окном. Немудрено, что много аварий и происшествий.

Мне совсем не хочется сейчас разговаривать с друзьями на тему моего зава, который пользуется своим служебным положением и статусом в клинике, чтобы достать меня. Чтобы я прогнулась под него. Но я не собираюсь играть по его правилам.

Не хочу портить праздник ни себе, ни друзьям. Хочется хотя бы несколько часов отдохнуть и забыть про все проблемы.

— Ты его ещё и защищаешь.

Маринка хмурится, а в это время из гостиной появляются два бугая, и увидев меня, тут же расплываются в улыбках, словно Чеширский кот, который слопал целую банку вкусной сметаны.

— Сонька! Ярославская! — в голос кричат Мишка с Алексом и, отодвигая Белову в сторону, которая тут же начинает возмущаться, сжимают меня в своих медвежьих объятиях.

Обнимают крепко и сильно, отчего с губ срывается счастливый смех.

Чёрт. Я совсем забыла, какие они большие и сильные. Так ненароком и меня могут сломать.