Подарки фортуны
Шрифт:
— Попозже можно там прогуляться, — сказала она. — Лучше бы тетя Эдит отвела тебе комнату на первом этаже. — Мысль о том, что тетя должна будет по нескольку раз в день одолевать ступеньки, ей совсем не нравилась.
Звук колокольчика позвал их на ланч. Они спустились и увидели Кокса, ожидавшего внизу, чтобы проводить их в столовую.
Тете это не понравилось, и она раздраженно заметила:
— Нет никакой надобности обращаться с нами как с гостями. Я родилась и выросла в этом доме, так что отлично знаю, где находится столовая.
Тетя Эдит уже сидела за
— Простите, что не встаю. Меня так утомила встреча с приходским священником. Надеюсь, вы хорошо доехали? Удобно ли вам в ваших комнатах?
Все ведут себя так, словно они явились сюда непрошеными гостями, с раздражением подумала Фрэнни. Усадив тетю, она села сама.
— Мы хорошо доехали, тетя Эдит. А нельзя ли отвести тете комнату на первом этаже, поближе к саду? Ей слишком тяжело ходить по ступенькам. — Она замолчала, взглянув на скромную порцию супа, которую перед ней поставили. — Позади гостиной ведь есть свободная комната? Мама говорила мне о ней.
— Не могу понять, чем вам не нравятся ваши комнаты. Мы с Вильямом решили, что они вполне удобны. — Тетя Эдит улыбнулась тонкими губами. — Может быть, когда наступит теплая погода, мы переведем Эмму вниз. Для нас ее здоровье превыше всего.
Фрэнни не поверила ни единому ее слову, но промолчала. Глупо было поднимать этот вопрос прямо с дороги, но раньше Фрэнни думала, что в своей семье можно открыто выражать личное мнение. Она спросила:
— А где дядя Вильям?
— Ему срочно пришлось уехать в Уимборн. Вы увидитесь с ним сегодня за ужином. Думаю, вы устали с дороги и хотите отдохнуть. Чай будет подан в половине пятого в гостиной.
Фрэнни проводила тетю в ее комнату, уложила в постель и укрыла пледом, а потом распаковала все ее вещи. Вернувшись к себе, она принялась распаковывать свой скромный гардероб. Закончив с вещами и убедившись, что тетя мирно уснула, Фрэнни спустилась, натянула свой старенький плащ и вышла осмотреть окрестности. Вокруг не было ни души. Небольшая прогулка не помешает, решила Фрэнни. К тому же ей есть о чем подумать. Прием им оказан более чем прохладный. Тетя Эдит не скрывала, что им здесь не рады, и прислуга, за исключением Дженни, была вежлива, но недружелюбна. Интересно, какого сюрприза ждать от дяди Вильяма?
— Зачем мы только сюда приехали? — спросила Фрэнни маленькую птичку-красношейку, сидевшую на кусте. — Это было ошибкой. Но что еще нам оставалось делать?
Тете необходим уход, сама она осталась без работы, и у них почти что не было денег. Дядя Вильям появился как раз в то время, когда отказаться от его помощи было невозможно.
Фрэнни шла медленно, потому что нога еще болела. Она решила не падать духом. Может быть, дядя Вильям окажет им более теплый прием, чем его жена.
Дядя Вильям встретил их длинной напыщенной речью, в которой несколько раз упомянул о своей щедрости и великодушии, заверил, что они могут провести в его доме остаток дней и что тете будет оказано всяческое внимание.
— А что касается тебя, Франческа, — наконец сказал он, — то я не сомневаюсь, что мы найдем способ занять тебя чем-нибудь интересным, чтобы ты не скучала. Я уже разговаривал с приходским священником. Викарию — это очень и очень достойный человек — требуется помощница для воскресной школы и Союза Матерей.
Фрэнни прикусила язык; тетя и так выглядела недовольной и подавленной, и она не хотела еще больше ее расстраивать.
После этого разговора они сели ужинать. Поддерживать беседу не было необходимости, потому что в основном говорил дядя Вильям. Он даже слушать не стал тетю, когда она попыталась рассказать о жизни на Фиш-стрит, и пустился в пространные рассуждения о том, что нужно перестроить одно крыло дома.
— Невероятные расходы! — восклицал он. — Но этот дом я обязан сохранить любой ценой. Я сократил все траты на удовольствия до минимума, — печально сообщил он. — А теперь еще непредвиденные расходы…
— Мы сюда не просились, — резко возразила Фрэнни. — Вы были очень добры, дав нам приют, дядя, но, как только я снова смогу работать, мы с тетей уедем и избавим вас от излишних трат.
Дядя Вильям, побагровев, зашипел:
— Франческа, в каком обществе ты вращалась? Подобная грубость…
— При чем тут грубость, дядя? Я только честно высказала свое мнение. Я подумала, что вы с тетей Эдит будете рады, узнав, что вам не придется вечно нас содержать.
— Я поражен, как и твоя тетя. Такая неблагодарность…
— Вам не стоит поражаться, — спокойно и рассудительно ответила Фрэнни. — Конечно, мы очень вам благодарны, — медленно протянула она. — Хотя я до сих пор не понимаю, почему — вы отвернулись от нас, когда погибли папа и мама. — Она улыбнулась тете. — Мы с Финном просто умерли бы от голода, если бы не тетя.
— Я потрясен… — начал дядя Вильям.
— Мы тоже были потрясены, — сказала Фрэнни. — Полагаю, у вас были на то причины, — улыбнулась она, — но вы действительно очень скверно повели себя по отношению к моим родителям. — Увидев расстроенный взгляд тети, она запнулась. — Я… опять дала волю языку, — сокрушенно произнесла Фрэнни. — Но по крайней мере это кое-что прояснило, не так ли?
Дядя Вильям до конца ужина просидел в мрачном молчании, разговор вела тетя Эдит, и то только со своей золовкой, не обращая внимания на Фрэнни.
Они, должно быть, устали, сказала тетя Эдит, вставая из-за стола. Пора им вернуться в свои комнаты. Завтрак подается в половине девятого. Она пожелала им спокойной ночи. Дядя Вильям же не проронил ни звука.
В комнате тети, помогая ей укладываться спать, Фрэнни сказала:
— Мне не стоило так говорить. Прости, если я тебя огорчила. Вечно мой язык меня подводит. Ничего, скоро мы привыкнем к ним, и все пойдет гладко.
Конечно, она сама не верила тому, что говорила, просто хотела немного поднять тете настроение. Уложив ее, Фрэнни отправилась в свою комнату и принялась писать Финну веселое письмо, что потребовало от нее немало времени и усилий. Брат ни в коем случае не должен заподозрить, что у них что-то неладно. Ни дать ни взять бедные родственницы из старинного романа, подумала Фрэнни, отправляясь в ванную.