Подарки к Зимнепразднику
Шрифт:
Ройс сглотнул и встал прямее. — Слушай, я могу вызвать СБ. Они в полчаса доставят эту штуку — чем бы та ни оказалась — в лучшую судебно-медицинскую лабораторию на планете. Они смогут проверить упаковку, происхождение… в общем, все. Если кто-то другой украл имя твоей подруги Куинн, чтобы прикрыть свое преступление… — Он вздрогнул, когда воображение расцветило преступный замысел подробными и утрированными деталями: миледи, умирающая на снегу у ног милорда, пока слова ее клятвы еще оседают инеем в морозном воздухе; потрясение, неверящий взгляд, полный муки вопль милорда… — Тогда его надо затравить
Таура все еще колебалась в сомнении; сейчас хозяйкой положения была она. — Ее они затравят с той же… беспощадностью. А что если они получат неверные результаты, сделают ошибку?
— СБ знает, что делает.
— Ройс, я сама работаю на СБ. И стопроцентно гарантирую, что они не непогрешимы.
Он окинул взглядом заваленный подарками стол. — Смотри. Вон тот, другой свадебный подарок. — Он показал на складки блестящего черного одеяла, по-прежнему лежащего в коробке. В комнате было так тихо, что даже со своего места он слышал негромкое урчание кошачьего меха. — Зачем ей присылать два? А к одеялу прилагался непристойный лимерик, приписанный на карточке от руки. — Не выставленный ныне на обозрение. — Госпожа Форсуассон хохотала в голос, когда милорд зачитал его.
Губы Тауры на секунду дрогнули в невольной улыбке. — О, вот это точно Куинн.
— Если это настоящая Куинн, то вон то… — показал он на жемчуга, — не может быть она. Так? Доверься мне. Доверься собственному здравому смыслу.
Медленно, с глубочайшим страданием в странных золотистых глазах, Таура завернула коробочку в ткань и протянула ему.
Теперь Ройсу предстояла задача самостоятельно взбаламутить штаб-квартиру СБ в середине ночи. Ему так хотелось дождаться возвращения Пима. Но он был форкосигановским оруженосцем, старшим из присутствующих, пускай потому лишь, что единственным. Это был его долг, его право, и время поджимало. Хотя бы затем, чтобы как можно быстрее унять беспокойство Тауры. Ройс, собравшись с духом, включил защищенный комм-пульт в соседней библиотеке. Таура топталась рядом, подавленная и встревоженная.
Решительно настроенный капитан СБ объявился в вестибюле менее, чем через полчаса. Он зафиксировал все, а именно устный доклад Ройса, сообщение Тауры, какими она видит эти жемчуга, рассказы обоих о наблюдавшихся у госпожи Форсуассон симптомах и копию первоначальной записи Пима о проверке подарков на безопасность. Ройс старался рассказывать просто и честно, поскольку в былые дни в Хассадаре сам часто жалел, что свидетели не ведут себя именно так. Хотя в его версии все их препирательства в прихожей свелись к одной фразе: «Сержант Таура поделилась со мною своими подозрениями». Что ж, это было чистой правдой.
Ради Тауры Ройс позаботился упомянуть о такой возможности, что жемчуга прислала вовсе не Куинн, показав второй подарок, который уж точно был от нее. Капитан нахмурился и присоединил к своей добыче еще и живой мех, причем вид у него был такой, что он ни прочь заодно прихватить и Тауру. Он унес жемчуга, не перестающее урчать одеяло и всю относящуюся к ним упаковку — каждую вещь в отдельном пластиковом пакете, плотно запечатанном и надписанном. Все это хладнокровное деловое мероприятие заняло едва ли полчаса.
— Хочешь лечь? — спросил Ройс у Тауры, когда за капитаном СБ закрылись
Она покачала головой. — Я не смогу уснуть. Может, они что-то быстро выяснят?
— Предполагать что-то трудно, но я надеюсь.
Они вместе устроились ждать на прочной с виду кушетке в комнате напротив. Неподвижность обостряла слух, делала заметнее ночные шумы — внезапные поскрипывания, которыми отзывался особняк на зимние морозы, слабое отдаленное жужжание или гудение автоматических механизмов. Таура потянулась; Ройс заподозрил, что у нее затекли плечи. На мгновение он загорелся идеей предложить ей размять спину, но только не знал, как она это воспримет. Порыв растаял в приступе малодушия.
— Как здесь тихо ночью, — проговорила она через минуту. Она снова с ним разговаривает! «Пожалуйста, не прекращай».
— Ага. И мне это в каком-то смысле нравится.
— О, и тебе тоже? Ночная вахта — такое философское время. Собственный мир. Ничто не меняется — только, может, люди рождаются или умирают. Неизбежность — и мы. «Да, и нехорошие ночные личности, от которых мы сторожим мир».
Она кинула взгляд через арку в вестибюль и помещение напротив. — Это точно. Какая злобная уловка… — Она смолкла и поморщилась.
— Эта Куинн… ты давно ее знаешь?
— Она уже была с дендарийскими наемниками, когда я вступила во флот. «Из самого первого состава», по ее словам. Прекрасный командир и товарищ по многим пережитым вместе катастрофам. А порой — победам. Десять лет во что-то складываются, даже если ты специально к человеку не приглядываешься. Наверное, особенно — если не приглядываешься.
Он уловил ее мысль, выраженную не только словами, но и взглядом. — Ага. Избави меня бог когда-нибудь столкнуться с подобной задачкой. Не лучше, чем если бы твой граф восстал против императора. Или если бы я выяснил, что милорд впутался в какой-то безумный заговор и покушается на жизнь императрицы Лаисы. Неудивительно, что твои мысли всю ночь носились по кругу.
— Да, и круг стягивался все туже и туже. С той секунды, как мне это пришло в голову, я больше не могла наслаждаться императорским балом, а я ведь знала, как Майлзу хотелось доставить мне это удовольствие. И я не могла рассказать ему, в чем дело… боюсь, он решил, что я просто почувствовала себя не в своей тарелке. Ну, я так себя и чувствовала, но проблема была не совсем в том. Я привыкла чувствовать себя не в своей тарелке. — Золотистые глаза, огромные и темные в полумраке, моргнули. — Что бы ты сделал? Если бы обнаружил или заподозрил нечто столь ужасное?
Ройс усмехнулся. — Тяжелый выбор. Граф говорит, под нашей честью лежит еще одна, высшая. Мы никогда не должны повиноваться бездумно.
— Ха. Майлз тоже так говорит. Вот откуда он это взял, у отца?
— Не удивлюсь, если это так. Марк, брат милорда, говорит, что честность — это болезнь, и ее можно подхватить у человека, который ею страдает.
В ее горле пророкотал смешок. — Звучит в духе Марка, это точно.
Ройс обдумал заданный вопрос со всей серьезностью, какую тот заслуживал. — Я считаю, что мне пришлось бы его выдать. По крайней мере, надеюсь, что у меня на это духу хватило бы. В конце концов никто бы не выиграл. И я — меньше всех.