Подарок к рождеству

Лайонз Вайолетт

 Этот мужчина отыскал и спас Абигейл Бар­ринг только потому, что считал ее невестой своего брата. Он готов был пойти на все, что­бы привезти эту невесту в коттедж и удержи­вать ее внем.

 Когда она оказалась в его доме, у него не хватило воли или желания сдержаться и не пы­таться соблазнить ее, хотя он считал ее невес­той своего брата. Этот мужчина — просто сек­суальный маньяк. И после того, как выясни­лось, что перед ним была не сбежавшая неве­ста Криса, а совсем другая женщина, у него ни на миг не возникло чувства сожаления или вины за то, как он обошелся с ней.

 «Соблазн был

взаимным, мы оба пытались соблазнить друг друга, — звенели в ее голове слова Ника. — И ты была моей активной парт­нершей во всем этом».

 О Боже!.. От отчаяния Абигейл застонала и закрыла лицо руками. От правды уйти было невозможно. С момента аварии, она просто не уз­навала себя, своих поступков, и ее не переста­вали будоражить вторгавшиеся в нее новые чув­ства и мысли, которые все напористее вытес­няли старые.

Она стала какой-то другой, будто заново ро­дившейся женщиной, ненасытной, чувствен­ной распутницей, чьи отношения с Ником Грантом противоречили всем ее взглядам на мораль, инстинкту самосохранения и здраво­му смыслу. А ведь этих принципов, она всегда придерживалась очень твердо. Абигейл казалось, что этот мужчина обладал таинственным, необъяснимым даром. Он мог сорвать маску с женщины, под которой та скрывалась всю жизнь до встречи с ним, и заставить ее взгля­нуть на себя незамаскированным взглядом.

 Да, она увидела иную Абигейл, весьма от­личавшуюся от прежней. И, к ее ужасу, про­цесс перевоплощения зашел уже так далеко, что она теперь не знала, какой из двух образов был настоящий. Она не могла отделаться от пугающей и одновременно волнующей ее мыс­ли: поскольку ей придется оставаться в кот­тедже, наедине с этим мужчиной, неопределен­ное время, обстоятельства могут сложиться так, что на авансцену снова выйдет «вторая Аби­гейл», и тогда...

 Ее бросало то в жар, то в холод, когда она начинала думать о том, что может произойти тогда.

Услышав шаги спускавшегося по лестнице мужчины, Абигейл затаила дыхание. А когда Ник вошел в гостиную, сердце ее сорвалось и помча­лось неизвестно куда, как белка в колесе...

 Внешне Абигейл держалась превосходно, ничем не выдавая свое смятение. Она помогла Нику накрыть стол, и они сели перекусить. Но аппетита у нее не было. Чувство голода, кото­рое так назойливо давало о себе знать каких-нибудь полчаса назад, совершенно исчезло.

 — Я смотрю, ты не переедаешь. — Ник ис­коса взглянул на нее и вопросительно поднял одну бровь. — Не нравятся овощи с макарона­ми и кетчупом, которые я приготовил? Или боишься, что я добавил яда?

 — Просто пропал аппетит. — Она смотрела на него как на змею, приготовившуюся нанес­ти смертельный удар.

 Эти взгляды его невольной сотрапезницы, Нику совсем не нравились. Он не привык чув­ствовать себя непрошеным гостем в собствен­ном доме.

С другой стороны, интуиция подсказывала ему, что с его гостьей что-то происходит, что-то беспокоит ее, тревожит, заставляет нервни­чать. И он решил не накалять обстановку. Хочешь, не хочешь, а ему придется коротать вре­мя с этой женщиной до тех пор, пока дороги не расчистят от снега. Лучше сохранять циви­лизованное противостояние, чем пускать в ход все возможные и невозможные средства вой­ны. Тем более что, по крайней мере, одно обви­нение он мог с нее снять — она

не предавала его брата.

 — Знаешь, ты можешь расслабиться, — доб­родушным тоном сказал он и улыбнулся. — Я не собираюсь нападать на тебя и клевать, как коршун. Поверь мне, я никогда еще не приме­нял силу в отношении женщины. И у меня нет намерения изменить этому принципу с тобой.

 Где-то, в неведомых глубинах его сознания, вдруг прозвонил колокольчик откровения, и он бесповоротно понял: этой женщине нужна, прежде всего, нежность. Грубость и цинизм мо­гут только оттолкнуть ее, а он вовсе этого не хотел. Больше всего он хотел возобновить пре­рванную любовную игру, вновь ощутить в сво­их объятиях ее гибкое тело. От него требова­лось одно: обнять ее, прикоснуться губами к мягким, чувственным губам и не прекращать виртуозный танец языка во рту до тех пор, пока она не издаст нежный стон согласия.

 Он взглянул на нее через стол и увидел, что ее удивительные фиалковые глаза расши­рились и в упор смотрели на него. Казалось, она точно знала, о чем он только что подумал.

 Неожиданно Ник поднялся, сложил одна на одну пустые тарелки и сказал:

 — Пока ты одолеваешь свою порцию, я от­несу это на кухню и все помою. — Уже отойдя от стола, он обернулся и спросил: — Тебе что-нибудь принести еще?

 — Нет, спасибо. Потом можно выпить по ча­шечке кофе.

 Абигейл вошла в кухню чуть ли не вслед за ним. Когда он опустил посуду в раковину и от­крыл кран, она поставила на огонь чайник с водой и вдруг спросила:

 — Интересно, помог бы ты мне там, на до­роге, если бы сразу выяснилось, что я не имею к твоему брату никакого отношения?

 — Не будь глупышкой. За какого зверя ты меня принимаешь? Да я бы даже собаку не оставил одну в такой буран, не говоря уже о женщине... любой женщине.

 И помог бы даже Сидни?.. Да, даже Сидни, пронеслось у него в голове. Он всегда старался помочь ей, с самого начала их отношений шел ей навстречу. Позднее он дал этой женщине второй шанс, поверил ее вранью, изворотли­вым ухищрениям... И к чему все это привело? На секунду, Ник прикоснулся к шраму на лице.

 — Послушай, — донесся до него, неожидан­но повеселевший, голос Абигейл, — а что, если нам начать все с нуля? То есть забыть все, что было, и вести себя так, будто мы только что встретились, только что познакомились, как знакомятся совершенно чужие люди. Раз уж я оказалась не той женщиной, за которую ты меня все это время принимал.

 — У вас оригинальные идеи, леди. — Его го­лос прозвучал довольно грубо и угрюмо, и ве­селые искорки в ее анютиных глазках сразу по­гасли. Заметив это со щемящим чувством вины, он улыбнулся ей и уже другим тоном добавил: — Что ж, интересная мысль, ябы сказал.

 Ник мягко взял ее за руку и повел из кухни обратно в гостиную. Огонь в камине пылал так ярко, что он решил не включать верхний свет, и комната осталась в мягком полумраке.

 — Итак, мисс Барринг... Гм, мы же хотели кофе. Минуточку, я сейчас вернусь.

 Он сбегал на кухню, расставил на столе чашки с растворимым кофе и налил в них воду из чайника. Абигейл уже сидела в кресле у ка­мина и с какой-то настороженностью наблю­дала, как Ник наполнял чашки кипяченой во­дой. Итак, он принял правила ее игры. Но что за этим последует?