Подарок коллекционера

Джеймс М. Р.

Я не могу сказать, что потерял все, ничто из этого никогда не должно было принадлежать мне. Это я должен был умереть много лет назад. Я должен был умереть и в Бостоне. Я не заслуживаю жизни, так почему я все еще здесь, дышу, нуждаюсь, хочу, страдаю? Иногда я думаю, что это мое наказание, мое чистилище, мой личный ад. Смерть была бы намного проще, чем эта полу-жизнь, когда я день за днем гнию в своих страданиях. Иногда по ночам меня будит мое плечо, которое горит и пульсирует от пули, ранившей меня туда. В такие ночи я просыпаюсь от горячих, лихорадочных снов в кровати в бостонском отеле, с бывшем священником, исполненном благих намерений, который склоняется надо мной, принимает мою исповедь, говорит мне, что искупление еще впереди. Что даже после всего, что я сделал, у меня все еще есть будущее, в котором я буду хорошим человеком. Началом этого было то, чтобы я оставил Анастасию с Лиамом, мужчиной, которого она любила. Мужчиной, которого она заслуживала. Но с тех пор, как я вернулся в Париж, я больше не могу вспомнить слова, которые сказал мне священник. Я не чувствую ничего, кроме сожаления, горя и ненависти к себе, которые расползаются по моим венам, как яд.

Травма плохо зажила. Мне нужен врач, я знаю, но вместо этого я игнорирую это. Это еще одна часть моих мучений, не больше и не меньше того, что я заслуживаю за все, что я сделал. Когда хуже всего, мне снятся лихорадочные сны о них всех, о каждой девушке, которую я пытался спасти, о том, как они окружают меня, разрывая на куски своими ногтями, разрывая меня на части, крича на меня, проклиная меня, ненавидя меня.

Я пытался спасти вас. Я пытался спасти каждую сломанную вещь. Я хотел спасти вас всех.

В конце концов, это стало ясно. Никогда так ясно, как в этот момент, когда я смотрю на восходящий полумесяц, разрывая пальцами кусок хлеба над раковиной, полной тарелок.

Единственная сломанная вещь, которую я не смог спасти, это я сам.

3

НОЭЛЬ

Я следую за мужчиной в кепке разносчика газет вниз по лестнице, стараясь не паниковать из-за ощущения надвигающейся темноты. Я слышу звуки, доносящиеся нам навстречу, смех и ругань, женские визги и мужские стоны, звуки, свидетельствующие о том, что мужчины, по крайней мере, хорошо проводят время. Когда мы подходим к двери, я чувствую запах сигарного дыма, вьющегося из-под нее, а когда она открывается, горячий, тяжелый запах алкоголя и слишком большого количества мужчин.

Я моргаю сквозь пелену дыма, осматриваясь по сторонам, когда захожу внутрь. Кучка мужчин столпилась вокруг круглого стола для покера, и при виде этого мне становится дурно при мысли об карточных долгах моего отца. Они — причина, по которой я здесь, причина, по которой я собираюсь стать одной из женщин, которых я вижу разбросанными по комнате, все полураздетые, явно здесь для того, чтобы обслуживать мужчин. Я вижу, как некоторые в нижнем белье или коротких платьях расхаживают, разливая напитки, а другие сидят на коленях у мужчин, которых ласкают тех, кто не делает активных ставок или не изучает свои карты. Мое лицо краснеет, когда я приглядываюсь и вижу, что некоторые из них лежат под столом, уткнув головы в колени, и я мельком вижу твердые напряженные члены между женскими губами, которые они отсасывают, пока мужчины играют.

Пока я стою там, наполовину ошеломленная демонстрацией разврата, с которым я никогда раньше не сталкивалась, один человек проигрывает свой раунд. Он встает, в ярости разбрасывая фишки, и сбрасывает с себя женщину, сидящую у него на коленях. Она падает на пол только для того, чтобы он поднял ее за волосы, с красным лицом и ругательствами. Я в ужасе смотрю, как он поворачивает ее, перегибая через штабель ящиков и задирает ей юбку. Он вытаскивает свой твердый член, короткий и толстый, и вонзает его в нее, сердито ворча, трахая ее на виду у всех в комнате.

Ужас охватывает меня, извилистый и колючий, когда до меня в полной мере доходит, что это то, что я предлагаю сделать. Я собираюсь быть одной из этих женщин, наклоняющихся, чтобы они ласкали грудь, когда я ставлю напиток, запускающих пальцы мне под юбку, когда я сижу на коленях, с членами во рту и киске, когда я обслуживаю мужчин… похотливых мужчин, победоносных мужчин, разгневанных мужчин, всех их. Столько, сколько нужно, решит безликий мужчина, к которому меня ведут, чтобы расплатиться с этим долгом, который даже не мой.

Я хочу поджать хвост и убежать, если еще не слишком поздно. Но я думаю о Джорджи в нашей холодной квартире, избитом и голодном. Я думаю о предстоящих страшных днях, о возможности того, что он снова придет домой избитым или того хуже, найдут его мертвым в сугробе, и офицер у моей двери попросит меня опознать тело. Я думаю о тех мужчинах, которые все равно появятся на моем пороге, чтобы забрать свой платеж, заставят меня в моей собственной постели, в моем собственном доме, и я закаляю себя. Здесь, по крайней мере, это мой выбор. Мое решение. Я пришла сюда по собственной воле, и я останусь здесь, если это поможет освободить себя и моего брата от призрака злодеяний моего отца.

Мужчина ухмыляется мне, когда я смотрю на него.

— Ну что, маленькая леди? Мисс Ноэль? Что ты обо всем этом думаешь?

Я поджимаю губы и расправляю плечи.

— Я не думаю, что вы хотите знать ответ на этот вопрос, сэр. Но я сказала, что я здесь, чтобы заплатить долги моего отца, и я это имела в виду. Чего бы это ни стоило, я здесь, чтобы это сделать. Скажи мне, чего вы от меня хотите, чтобы мой брат больше не возвращался домой с синяками от ваших головорезов.

Мужчина оскаливает зубы.

— Не головорезов, милая. Но я познакомлю тебя с человеком, который здесь всем заправляет. Я думаю, ему будет весьма интересно узнать твое мнение о его маленьком заведении, по крайней мере, на минуту или две. — Он кивает головой в сторону невысокой, соблазнительной женщины с прекрасными черными волосами, одетой в бюстье. — Сходи за Гарри. Он захочет познакомиться с этим человеком.

Женщина убегает, не сказав ни слова. Я стою тут, стараясь не чувствовать тошноту, стараясь не смотреть пристальнее на то, что происходит вокруг меня. Я в ужасе, но пути назад уже нет.

Несколько минут спустя высокий, грузный мужчина в черном костюме выходит из двери в задней части зала, двигаясь по комнате более плавно, чем я могла ожидать, за исключением того, что все вскакивают и разбегаются в стороны, когда он проходит мимо. Игроки, женщины и все, кто находится рядом с ним, отступают назад, как будто не хотят привлекать его внимание.

Внимание, которое в тот момент, когда он останавливается передо мной и высоким мужчиной в кепке разносчика газет, полностью сосредоточено на мне.