Подарок Мэрилин Монро
Шрифт:
Так что этот серфинг по каналам – в каком-то смысле тоже часть работы. Да, Стивена Уэйна вряд ли позовут на ток-шоу, он пишет под псевдонимом, а на обложках вместо портретной фотографии помещают картинку с лунной ночью и слабо освещенными лесными деревьями. Однако новости полезно посмотреть и ему тоже – а вдруг сама жизнь подскажет какой-нибудь необычный поворот сюжета, который и придумать нельзя! Все-таки жизнь – самый креативный писатель, порой она подкидывает невероятные сюрпризы. Никогда не знаешь, что может случиться завтра, и...
Прервать внутренний монолог Стивена заставило жуткое зрелище.
На экране все мелькали и мелькали страшные кадры.
Слегка помятый автомобиль, рыжеволосая девушка упала лицом на руль; стекло с водительской стороны от выстрела практически полностью высыпалось, и через образовавшийся проем можно различить –
Дверь машины заклинило. Вот спасатели пытаются извлечь тело, однако им приходится воспользоваться специальными инструментами, вспарывающими металл.
Врач метнулся к девушке, уже вытащенной из автомобиля и лежащей на носилках, но только развел руками. На его добродушном лице появляется такая гримаса отчаяния, что и безо всяких комментариев понятно: бедняжка мертва, помощь медиков ей уже не требуется...
– Линда Грин являлась штатным корреспондентом популярной газеты «Лос-Анджелес Морнинг», – бодро рапортовал голос за кадром. – Незадолго до своей смерти она приезжала к своему бывшему парню, Джейкобу Уинсли. Камеры наружного наблюдения зафиксировали, как «Акура» Линды Грин притормозила у особняка, и сама девушка прошла внутрь. Через пару минут она выбежала обратно, снова села за руль. Полиция уже обратила внимание на то, что до визита Линды в дом своего бывшего бойфренда в работе камеры были помехи. Поэтому сказать о том, кто убил Джейкоба Уинсли, пока проблематично. Скорее всего, вряд ли убийцей была Линда Грин. Мы располагаем комментарием судмедэксперта, который считает, что парень уже был мертв не меньше двух часов до того, как к дому подъехала Линда Грин. Редактор «Лос-Анджелес Морнинг» уже готовит заявление в связи с убийством корреспондентки издания. По имеющейся у нас информации, будет подчеркнуто – никаких расследований Линде не поручалось. В основном она специализировалась на новостях культуры и никогда не писала на острые политические и социальные темы. Так что убийство журналистки, скорее всего, связано не с ее профессиональной деятельностью. И... минуточку, – камера, уже давно показывающая полную темнокожую журналистку, вдруг уехала в сторону, снова демонстрируя чуть помятый автомобиль. Однако за пару секунд до этого можно было успеть заметить: ведущая поправила находящийся в ухе передатчик и что-то внимательно слушает. А вот уже снова оказавшись в фокусе, взволнованно продолжает: – Внимание, только что поступили новые сведения. Линда Грин незадолго до смерти разместила сообщение в своем дневнике. Она опубликовала письмо бывшего бойфренда, который уверял, что нашел в своем банке кассеты, на которых записаны беседы известной актрисы Мэрилин Монро со своим психиатром...
Заинтригованный, Стивен бросился к компьютеру.
Дробь по клавишам, параметр для поисковика: «Блог Линды Грин», вереница ссылок. Похоже, первая же – рабочая, адрес явно содержит имя и фамилию журналистки, а также популярный ресурс интернет-дневников. Нажать на «enter», и...
– Ничего не понимаю, – пробормотал Стивен Уэйн, недоуменно моргая. – Я не вижу никакой записи. Последнее сообщение в блоге размещалось неделю назад. Никакого письма бойфренда журналистки тут нет...
Впрочем, через пару минут он уже читал про подробности отношений Линды и Джейка, а также про старый сейф, который парень случайно обнаружил во время ремонта.
Из блога Линды Грин эта запись действительно была удалена. Однако ее успели растащить по своим дневникам журналисты; некоторые корреспонденты уже даже поторопились подготовить статьи с использованием этой информации для интернет-изданий.
Современные технологии позволяют распространять сенсацию быстрее вируса...
– Представляю, что за жизнь теперь начнется у Кати с Майклом! Наверное, к ним в дом ринется целая толпа безумцев, все станут искать кассеты. Ведь обнародовано все – улица, номер дома... Но это не самый интересный вопрос. Намного занимательнее другое. Неужели Мэрилин Монро и правда убили? – прошептал Стивен Уэйн, окончив чтение. Его пальцы снова забегали по клавишам. – Кто же тогда расправился с этой красивой актрисой? За что ее убрали?
Через час Стивену Уэйну уже казалось, что он знает ответ на этот вопрос. Но от этого событие, произошедшее много лет назад, не стало казаться менее трагичным и нелепым...
Она – именно такая, как надо. Стройненькая, миниатюрная, словно статуэтка. Глаза огромные,
«Как-то неожиданно я попался, – Андрей Ермолович осторожно убрал от Ликиного лица прядь волос. Похоже, та ее щекотала, Лика смешно морщила нос, пыталась отбросить локон, но вместо щеки попадала по подушке и морщилась еще больше. – Честно говоря, не думал, что когда-нибудь со мной такое опять случится. Умом понимал: после гибели Тани прошло много лет. Времена изменились. Зверье в человеческом обличье, конечно, осталось. Но теперь у него другие методы. Все-таки того, что было в лихие девяностые, сегодня не происходит...»
... Доперестраивались.
Зарплаты папы-академика хватает разве что на хлеб и молоко. Мясо, колбаса – уже недоступны. Впрочем, от этого Ермолович-старший не страдает. Во-первых, в магазинах нет ни того, ни другого, даже за хлебом с раннего утра выстраивается длинная очередь. Во-вторых, отец обитает в каком-то своем мире – формул, технологий, расчетов. Он и в лучшие времена, похоже, не осознавал, что именно поглощает на ужин... Когда-то папа зарабатывал очень много. Вместе со своим отцом, физиком-ядерщиком, он занимался разработками, предназначение которых в семье обсуждать было не принято. Однако как бы маленькие Андрей и Катя ни упрашивали: «Папа, а мы хотим сходить на твою работу», отец оставался непреклонен: нельзя, государственная тайна. Он зарабатывал много, но финансы его интересовали лишь как возможность в неограниченном количестве покупать книги. Книг в перестроечные годы становилось все больше. Папа хотел купить и Булгакова, и Чейза – однако они стоили каких-то бешеных денег, и отец становился мрачным. Перемены в стране смяли папино лицо в такую непонимающе-обиженную маску, что становилось понятно: обсуждать с ним перспективы покупки модных светлых джинсов-«пирамид» или «турецкого» свитера из толстой шерсти, с красными или зелеными ромбиками, абсолютно бесперспективно.
Приходилось думать о том, как заработать денег, самостоятельно.
Ни думать, ни зарабатывать, естественно, не хотелось. Необходимость этого вызывала невероятно ожесточенную озлобленность.
Профессорские дети, избалованные... У них ведь в советские годы была беззаботная жизнь, сытое детство. К хорошему привыкаешь быстро и быстро начинаешь считать высокий уровень жизни чем-то само собой разумеющимся... Пока отец мог обеспечить елку в Кремле, продуктовые заказы, Черноморское побережье и «Волгу» с водителем, он казался самым лучшим. Когда «совок» накрылся медным тазом, бедному папочке довелось выслушать такое... «Да кому нужна твоя наука, если ты семью прокормить не можешь!» Словно базарные торговки, ведут себя дорогие детки, что Катя, что Андрей. Катя еще слишком мала, ничего не понимает, просто копирует, как обезьянка, поведение и речи брата. А брат привык ни в чем не знать отказа, он требует выполнения всех своих капризов, и ему наплевать, что для их реализации больше нет никаких условий. Переходный возраст, подростковая глупость, которая на том уровне развития воспринимается как знание всех тайн мироздания... Бороться с трудностями не хочется, проще кого-нибудь обвинить, а кто всегда рядом? Самые близкие, дорогие люди, родители. Теперь вспоминать те злобные резкие фразы, срывающиеся с губ, мучительно стыдно... Родители, впрочем, никогда и не вспоминают. Нет ничего такого, чего не могли бы они простить своим детям. Если бы еще можно было что-нибудь сделать с собственной памятью...
В общем, как ни печально, приходилось шевелить извилинами на предмет самостоятельного улучшения своего финансового положения.
Тогда вырисовывались две модели поведения: что-то продавать-покупать или же вынуждать поделиться тех, кто это самое продает-покупает. Познакомиться с бандитами оказалось проще. Они часто захаживали в ресторан, находящийся прямо возле дома. И та часть их жизни, которую можно было увидеть со стороны, казалась привлекательнее. Лучше уж в ресторане сидеть, чем таскать неподъемные клетчатые сумки с товаром, как это делают челноки. А потом еще и отстегивать со своих кровно заработанных.