Подарок от лепрекона
Шрифт:
Хотя мысль, что нужно отпустить ведьму на минуту, отдалиться, перестать чувствовать, как она мерно двигается вверх и вниз, шелком трусиков скользя по грубой ткани джинсов, под которыми уже все налился требовавший разрядки стояк, казалось дикой. Гаррет снял с ведьмы ее халат, расстегнул бюстгальтер и чуть спустил лямки. Хелен замерла и напряглась. Одна грудь в самом деле выглядела больше, но, срань, какая это мелочь! Гаррет со всей возможной нежностью погладил кожу, примерился, насколько удобно грудь ложится в его ладони и насколько сильно выгибается и стонет ведьма, если аккуратно сжать ее соски между большим и указательными пальцами, перекатывая
Стонала она отменно, но и полностью расслабиться и довериться ему не могла. возможно, вправду немного больно, а кредит доверия Гаррету еще не настолько велик, чтобы верить — грань он не перейдет. Возможно, грудь для ведьмы пока целиком и полностью была территорией Дары и отдавать для развлечения мужчине то, чем кормит дочь — было выше сил Хелен. Поэтому Гаррет просто вернул белье на место, мысленно надеясь отыграться в будущем.
Заодно вспомнил о другом своем обещании и отнес Хелен в кровать, прикрыв по пути дверь: не хватало еще приманить Кленси в качестве зрителя.
— Я только в душ и обратно, — с трудом проговорил он, прерывая их с Хелен поцелуй.
— Подожди, — ведьма поймала его за рукав свитера и села. — Разденься здесь.
И невинный-невинный взгляд, будто это не она сидит на самом краю кровати в одном белье. Гаррет стащил свитер, сложил его в кресло, потом отправил под него ботинки вместе с носками, зацепил подол футболки и обернулся к ведьме.
— И зачем тебе это?
— Всегда хотела нарисовать какую-нибудь ирландскую достопримечательность. Твою еще видно из Сибири? Кажется, я сегодня достаточно пьяна для подобных эскизов.
— Я знаешь ли, не какая-нибудь модель, — Гаррет все же расстегнул ремень и теперь медленно тянул ползунок молнии вниз, чувствуя себя сраным стриптизером. — Не идеальное тело, кое-где даже шрамы.
На время оставил в покое джинсы и снял футболку. Если Хелен стеснялась груди, то Гаррет — левого плеча, всего участка от локтя до ключицы, густо испещренного ожогами и шрамами.
— Это так, глупость, — зачем-то сказал он, хотя Хелен не спрашивала и разочарованной не выглядела. — Срань! Да зачем тебе это представление с раздеванием?
— Чтобы не скучно было ждать тебя из душа.
Она положила ладонь на свой живот, провела по нему, намеренно обходя пупок и просунула пальцы под верхний край трусиков. Опустила их ещё ниже, и на этом терпение Гаррета закончилось.
Он прихватил упаковку презервативов, перебрался к кровати и повалил ведьму на покрывало. От желания взять ее прямо сейчас, грубо, чтобы сразу до крика и расцарапанных плеч — в паху сводило. Хелен и сама была не против: охотно отвечала на поцелуи, обвила талию Гаррета ногами, а после помогала раздеться. И будто случайно трогала, изучала, поводила вверх-вниз, ласкала…
— Ты его не только нарисовать, но и вылепить хочешь?
В глазах уже темнело от желания, а ведьма только невинно улыбнулась и убрала руки.
— Только одну копию, для личного пользования. Буду любоваться во время твоего отсутствия, — и облизала губы.
— Черт, женщина! Я хотел сделать все медленно, ласково, с чувством, на кровати!
— Я только распробовала ярко, мощно и с немаленьким парнем. Дай насладиться! И одно условие мы все же соблюли.
Ведьма рассмеялась и похлопала рукой по покрывалу, а после помогла Гаррету справиться с презервативом и сама подалась навстречу, затем охнула от удовольствия и прогнулась в спине. Чтобы глубже, полнее, на самой грани, со всей отдачей. Ведьма подстраивалась под ритм Гаррета, восхитительно сжималась изнутри, стонала без притворства и наигранности, охотно меняла позы, в каждой оставаясь самой желанной и привлекательной.
Срань! Если бы ее бывший муженёк не был таким слепо-глухим импотентом и не упустил такую женщину, Гаррет так бы и не узнал, что такое "заниматься любовью". И что такое, когда оргазм прошибает каждую клетку тела, а сразу после хочется заново все повторить.
Но в этот раз Гаррет точно намеревался добраться до душа, поэтому поцеловал Хелен, которая все ещё переводила дыхание и даже не пыталась прикрыться или убрать с лица налипшие пряди.
Когда Гаррет вернулся, она все ещё лежала на кровати, но уже повернувшись на бок, чтобы длинные ноги предстали в лучшем свете. Но, пожалуй, с ведьмы на сегодня хватит "ярко и мощно": прошел без малого час, а она так и не заглянула к Даре — верный признак крайней усталости. Поэтому Гаррет укрыл свою ведьму пледом, поцеловал в висок и вышел из спальни.
Пока я была в душе, а после сцеживала молоко, Гаррет перебрался на кухню и и теперь крутился возле плиты. По коридору расползался аромат готовящегося мяса и обжаренного хлеба. На столе в самом деле уже ждал прикрытый фольгой стейк, миска овощного салата, целая тарелка тостов и открытый яблочный джем рядом.
Я села на край стула и вытащила из миски лист салата. От голода желудок сворачивался: кроме этого листа за весь день я съела только кашу на завтрак и глоток йогурта, но набрасываться среди ночи на мясо, еще и жареное — показать себя ненасытной прорвой. Поэтому — салат. И только пару листиков. Или яблоко. Ради благополучной доставки которых пришлось искать студентку из России, которая жила неподалеку от моего родного города и за небольшое вознаграждение согласилась захватить гостинцы от мамы. Впрочем, когда я заметила девушку с двумя тяжеленными сумками, накинула сверху ещё столько же. Все равно вышло намного дешевле, чем через Дублинского ресторатора, который регулярно заказывал в России какие-то продукты и почти согласился присоединить к грузу небольшую посылку от мамы. Но мы не сошлись в сумме, и эти его постоянные вопросы: "Какой деликатес хочет заказать миссис? Осетр? Икра? Краб?" — тоже выбивали почву из-под ног. Хотя после: "Ну что вы, это особенные яблоки с дачи моей мамы" — его лицо вытянулось так, что захотелось нарисовать.
— Угощайся, — Гаррет разделил стейк на две части и отложил половину мне на тарелку.
— Нет, спасибо.
От аромата прожаренного мяса почти текли слюни, но я все равно сжевала ещё лист салата и улыбнулась Гаррету.
— Оно хорошо прожарено, специй в меру, да и кусок небольшой — Даре не повредит, — продолжил соблазнять он.
Я снова только покачала головой и отодвинула стейк. О'Келли же нахмурился, потом встал, подошёл с тарелкой в руках, отрезал кусок мяса и протянул мне.
— Ты, наверное, думаешь: "Чёртов ирландец, торчит и торчит в моем доме, приходится жевать листы, чтобы он не перестал считать меня волшебной феей! Когда же он свалит, чтобы можно было наброситься на нормальный бутерброд? Хелен, я обычный парень, передо мной притворяться не нужно. Давай! Иначе буду чувствовать себя виноватым, что торчу здесь и оставил тебя без ужина.
И смешно изогнул брови. Я не выдержала, улыбнулась и все же съела кусочек стейка. Мягкий, хорошо прожаренный и вкусный настолько, насколько вкусным может быть только стейк, приготовленный за полночь.