Подчинись нам
Шрифт:
Но если не думать о самой ситуации, то я реально наслаждаюсь. Феерией вкуса. Запахами живой настоящей еды. Тем, как приятно она наполняет мой оголодавший желудок. Мне даже просто жевать дико хорошо.
Тут есть и отварные овощи, похожие на брюссельскую капусту. И какие-то фрукты. И ещё какое-то мясо, уже другое на вкус. И что-то, чему определения я не нашла, но очень вкусное.
И далеко не сразу до меня доходит что сам ри-одо почти не ест. И с каждым моим стоном, мужские пальцы в моих волосах чуточку сжимаются.
Поняв, что мой хозяин реально возбуждается от того, что кормит меня, я на миг напрягаюсь. А потом… решаю не париться. Всё равно будет так, как он решит. Так зачем себя накручивать раньше времени? Будем решать проблемы по мере их поступления.
И эта странная трапеза продолжается
Пока не доходит до каких-то моллюсков, в ракушках. Ри-одо как-то по-хитрому разламывает их сильными пальцами, чтобы добраться до мякоти.
Но когда хозяин подносит эту склизкую массу на половинке ракушки к моим губам, от её запаха мне даже плохеет. О нет, я это не буду. Меня же вывернет.
— Пожалуйста, не надо, — умоляюще прошу я, отворачиваясь и вжимаясь в мужчину спиной. — Оно пахнет неприятно. Я не смогу это съесть.
Кажется, с меня уже достаточно.
В животе ощущается приятная сытость. И хоть глаза бы ещё ели, но нужно признать, что пора остановиться. Чтобы не было последствий. Неизвестно, как мой организм справится с непривычной для меня пищей. Да ещё в таком количестве.
Хмыкнув, ри-одо съедает моллюска сам. И, дав мне передышку, принимается за еду.
А я начинаю чувствовать, как вслед за сытостью приходит закономерная сонливость. Держать голову прямо становится всё тяжелее. И как-то так неожиданно получается, что я прижимаюсь щекой к обнажённой ноге хозяина. Осознав, дёргаюсь, пытаясь выровняться.
Но он уже прихватил мои волосы, удерживая на месте.
Приходится сидеть так. Ждать, пока ри-одо насытится. И гадать, почему он так себя со мной ведёт. Какую роль я при нём должна выполнять?
Только игрушки и питомца? Сомнительно. Ради преданности игрушек не прикладывают столько усилий. Тогда, что? Даже предположить не берусь. Слишком мало информации. Разве что…
Вспоминается его фраза о том, что я должна привыкнуть к нему. Не знаю, зачем, но… Может, он так приучает меня к себе?
Это уже больше похоже на правду. И мне пока грех жаловаться. После всего… я ведь уже с жизнью прощалась. И отчаялась полностью. А теперь Соня спасена и вернётся домой. А я сама жива, сыта и в относительной безопасности.
Может, не так уж и ужасно всё? Надо же мне во что-то верить.
Глава 15
Ожидая, пока ри-одо поест, я и сама не заметила, как придремала.
И проснулась от того, что хозяин внезапно встал. Резко отодвинув стол и оттолкнув меня от себя. Несильно. Но мне хватило, чтобы свалиться с оттоманки, спросонья испугавшись.
— Что случилось, Са-оир? — цедит раздражённо ри-одо.
А я растерянно хлопаю глазами, пытаясь прийти в себя и успокоить бешено трепыхающееся сердце. И унять обиду, вызванную его неожиданной и небрежной грубостью.
Нельзя, Лина. Нет у тебя такого права обижаться на хозяина. Зачешется правая пятка — приласкает. Зачешется левая — оттолкнёт.
Так что… забили.
К кому он, кстати, обращался? Я не вижу больше никого.
Ри-одо стоит посреди комнаты. Один. Кажется, никого больше в помещении нет.
Нащупав позади себя треклятую оттоманку, заползаю обратно, спасаясь от холода. Заворачиваюсь в своё одеяло. Зябко. И тревожно. Пробуждение неприятным вышло. Нечего было расслабляться.
— Это я у тебя должен спросить, А-атон. Где тебя носит? Ко мне явился Менетнаш, пытаясь выяснить, почему ты покинул нашу галактику. Вынюхивал, где ты находишься, — слышу я внезапно ещё один голос. Низкий. Хриплый. Пробирающий до дрожи звенящей в нём сталью.
— Что ты сказал ему? — как-то хищно подбирается мой хозяин. Перемещается немного в сторону.
И у меня наконец получается частично рассмотреть его собеседника. Точнее… его проекцию, наверное. Судя по прозрачности и наличию только верхней части тела, зависшей в воздухе перед ри-одо.
— А ты как думаешь? Сказал, что это не его дело. И послал у богов спрашивать, если неймётся, — оскаливается жуткий мужик с кожей цвета стали и с иссиня-чёрными волосами. И с такими же чёрными глазами, как у ри-одо. Страшный. — Это ты у нас дипломат.
— Могу себе представить, как верховного жреца перекосило, — цинично усмехается ри-одо. — Полагаю, в нашем дворце резко сократилось количество соглядатаев, не оправдавших доверия Просвещённого Менетнаша. И он попытается внедрить новых. Ты должен воспользоваться этим и убрать всех.
— Уже, — небрежно сообщает его собеседник. — Дворец чист. Что-то мне подсказывает, что ты нашёл решение нашей проблемы и потому так резко сорвался в соседнюю галактику. Скажешь мне?
— Нет пока. Узнаешь, когда вернусь, брат, — хмыкает мой хозяин.
Брат? Это действительно его брат, или просто такое обращение?
Наверно, всё-таки брат. Мне отсюда не очень хорошо видно, но, кажется, они довольно похожи. Если не обращать внимание на цвет кожи и волос.
Интересно, о каком решении проблемы они говорят?
Что-то сердце сжимается от нехорошего предчувствия. Уж не обо мне ли речь идет?
Да ну! Нет! Не может быть! Слишком много что-то я на себя беру. Я всего лишь рабыня. Игрушка. Да и чует моё сердце, что лучше быть ничего не значащей игрушкой, чем решением проблем этих жутких братьев. Безопасней для меня уж точно.