Подчинись нам
Шрифт:
В спальню я уже возвращаюсь на своих ногах, чувствуя себя более, чем замечательно. А там усаживаюсь в одно из расположенных полукругом кресел у огромного панорамного окна. И, временно проигнорировав потрясающий вид на бескрайнюю морскую гладь и живописные скалы, погружаюсь в изучение предоставленной мне информации. На этот раз наг включает справку о политическом устройстве империи и о её высших домах.
Глава 47
Память у меня всегда была хорошей. Как и умение выстраивать ассоциативные
Пятнадцать высших домов. Самый влиятельный и сильный, само собой императорский, к которому и принадлежат мои сэ-аран.
После него дом Просвещённых. Жрецы Абсолюта, бога, которому поклоняются ашады. По влиянию всегда был вторым. Но с тех пор, как погиб последний император, а его сыновья не смогли принять наследие из-за полярности своих сил, произошёл весомый передел власти и влияния в пользу Просвещённых.
Сведения по остальным домам тоже интересны. Оказывается, у каждого есть своя сфера влияния. Ну и само собой свои территории, целые планеты. Я бы с удовольствием узнала больше, обо всех. И со временем обязательно изучу это всё.
Но сейчас меня гораздо больше интересует и волнует этот самый Совет высших. Что там происходит? Чем это обернётся для… меня? Слишком уж очевидно, что, объединив силы своих сэ-аран, именно я стала их слабым звеном. И их враги для меня опасны вдвойне.
Дослушав предоставленные мне общие сведения, я снова поднимаю взгляд на Чотжара.
— А Совет? Можно мне посмотреть? Пожалуйста? — почему-то сейчас я уже почти уверена, что наг имеет возможность показать мне. Другое дело, согласится ли.
На этот раз обходится без долгих упрашиваний и его буравящих взглядов. Змей нажимает набор каких-то символов, открывая новую проекцию. Большую. Она разворачивается передо мной объёмной картиной, погружая в события, происходящие где-то далеко от меня.
Наг, скользнув мне за спину, застывает там изваянием, явно решив посмотреть вместе со мной.
— Это неслыханно. Сэ-авин землянка — это позор для императорского рода! Для всей империи Аша-Ирон! — Слышу, прежде, чем успеваю рассмотреть всё в деталях. — Как глава рода Просвещённых, я требую расторжения этого союза. И проведения повторного ритуала.
По позвоночнику пробегает волна озноба. То есть как расторгнуть? А так можно? И что со мной тогда будет? Сомневаюсь, что что-то хорошее.
Резко втянув воздух, невольно обхватываю себя руками за плечи.
В центре большого круглого зала стоит высокий и, наверное, старый… ашад. На его почтенный возраст намекает и седина в пурпурно-красных волосах, и немногочисленные, но глубокие морщины на худом лице с резкими неприятными чертами. И ещё блеклые глаза. Будто белесый налёт на ониксовом камне.
Обращается он к членам совета, сидящим в высоких креслах, расположенным по кругу. И среди собравшихся я, к своему удивлению, вижу не только ашадов. Два кресла заняты громадными соплеменниками
Ну и само собой мой взгляд сразу притягивается к моим сэ-аран. Их кресла стоят выше остальных и так близко, что почти соприкасаются подлокотниками.
— Призываю в свидетели весь Совет. Посвящённый Менетнаш в открытую требует смерти нашей законной и истинной сэ-авин, — громко чеканит А-атон.
Ой мамочки. Значит, рассторжение, означает мою смерть?
— О какой истинности идёт речь, если вы попрали волю Абсолюта, отвергнув ту, что он назвал достойной? — гневно восклицает глава Просвещённых.
— Ты её назвал достойной, Менетнаш. И приплёл волю Абсолюта. После того, как погибли три претендентки на эту роль, — зловеще усмехается Са-оир. Обводит всех своим пробирающим до жути взглядом. — Странное совпадение, вам так не кажется, высокочтимые советники?
В ответ раздаётся гул голосов, а главного жреца буквально перекашивает.
— Это неслыханно. Обвинять глас Абсолюта в обмане… — яростно шипит он.
— Ритуал свершился! Сила Абсолюта призвана!
Произнося это, А-атон демонстративно поднимает руку, и на его ладони зажигается белое пламя. Которое тут же небрежно перехватывает Са-оир, заставляя налиться пугающей иссиня-чёрной тьмой, и та юркой змеёй стекает на пол и застывает там в угрожающей позе с оскаленными клыками.
— И эта сила никак не навредила нашей сэ-авин, — продолжает он вместо брата. — Рия Танатрис точно не являлась единственной достойной на эту роль. И это значит, что глава рода Просвещёных соврал. Только в этом? Очень сомневаюсь.
Советники уже вовсю переговариваются. Кто-то мрачно хмурится. Кто-то возмущённо жестикулирует, показывая на Менетнаша и обсуждая услышанное.
— У вас нет никаких доказательств. Где эта ваша сэ-авин? Может она сейчас при смерти? Откуда нам знать, что ритуал был свершён по всем правилам? — предпринимает ещё одну попытку жрец.
— Мы можем включить запись из храма Тан-Гереиш. Но поступим проще. Призываем в свидетели высокочтимого ри-одо Сэтору.
Глава 48
— Запись? — ошарашенно выдыхаю я. Оборачиваюсь к Чотжару. — То, что происходило в круге, это… есть на записи?
Насмешливо фыркнув, он отрицательно качает головой. Смешно ему. А мне вот не очень. Как представлю… Ох, нет. Только не это.
— Запись велась… вне круга? — выразительно вскидываю брови, и на этот раз получаю утвердительный кивок. И с облегчением выдыхаю.
Когда поворачиваюсь обратно, замечаю, что картинка, представшая нашим с Чотжаром взглядам, уже поменялась.
Менетнаш, скрипя зубами, уходит на своё место, а в круг ступает его сын. Проходит в центр, тут же освещаемый лучом света. Замирает там выжидающе с высоко-поднятой головой и лишённым эмоций выражением лица. Красивый по-своему. По крайней мере, не отталкивающий, как отец