Поддаться

Джозеф М. Р.

Заберите мою боль.

Заройте мою боль.

Дайте забыть.

Сделайте так, будто это был просто сон.

Слишком поздно. Я заварила эту кашу и теперь буду расплачиваться до конца жизни.

Глава 3

Давай объявим перемирие или что-то в этом духе

Круз

Черт, мои яйца! Твою мать! Я, наверное, теперь

бесплоден. Меня устраивает. Не хочу каких-то мельтешащих сопляков в своей жизни. Нафиг это дерьмо. Этот лед просто не снимает боль. Мне нужно напиться. Нужна выпивка сейчас же.

— Макс, принеси мне виски, пожалуйста.

Открыв глаза, я все еще вижу звездочки. Боль невыносима. Иногда мне хочется, чтобы разрешалось бить девчонок. Да, я сказал это. Осудите меня. Я бы никогда не сделал такого, но что дает этой редкостной стерве право так поступать со мной?

Входит Портер. О, здорово, нотации! У меня нет времени для этого дерьма.

— Харлоу, Круз? Реально? Ты трахнул Харлоу?

— И что?

И действительно, что из этого? Я имею девчонок все время. Конкретно эта зацепила меня, но так и что, черт возьми, из этого?

— Она мне как сестра. Я знаю эту девчонку с тех пор, как ей исполнилось десять. Наши родители члены одного загородного клуба. Вместе путешествуют по Европе. Я сопровождал Харлоу на ее первый бал. Жесть.

Мы с Максом пялимся на Портера, задаваясь вопросом, какой, на хрен, первый бал? Он закатывает глаза, догадываясь, о чем мы думаем, просто взглянув на наши лица.

— Боже, бал для богачей, понятно? Ты танцуешь и делаешь всякую модную хрень, но не важно.

Я реально не хочу слышать его мнение. Просто молюсь, чтобы мои яйца не запихивали мне больше в глотку, мечтаю залечь на пляже до тех пор, пока не надо будет вернуться на работу к шести.

Портер ходит туда-сюда, раздражая меня. Макс кусает ногти, как девчонка, и не отдает мне виски, как я просил. Вот это друг.

— Окей, подведем итог. Ты трахнул лучшую подругу моей кузины в туалете в прошлом году. Ты трепался об этом на каждом углу, и стоит добавить, что потом ты тормознул ее у обочины, выставив идиоткой, а затем привел сюда какую-то девку и…

Я его остановил, потому что совершенно забыл, что мой «Особенный субботний вечер» все еще здесь. Наверное, в моей постели, голая, с раздвинутыми ногами, ждет, когда я ее отделаю. Секс на улице был крут, но ей пора уходить.

— Портер, не нужно напоминать мне, что случилось, но, Макс, приятель, ты должен пойти в мою комнату и вышвырнуть как-там-ее-зовут оттуда.

Выражение его лица бесценно, даже комично.

— Почему я должен это делать? Ты был тем, кто притащил ее. Если подумать, ты работал до шести утра. Как ты умудрился?

— Я выручил ее, когда закончил работать. Нашел в камере, — я вспоминаю, как увидел ее: раскрепощенная женщина, потная, с размазанной помадой и тушью, стекающей по лицу. Это было горячо. — Она подралась с какой-то

бабой в баре. Там вызвали полицию. Я воспользовался возможностью помочь девице в беде. Да она сосет член как пылесос.

Я откидываюсь на диван, мой Морти вдруг оживает от воспоминаний. Сцепив руки за головой, я прикрываю глаза и морщусь от ноющей боли в своих яйцах.

— Так ты привез ее сюда и трахнул на моей террасе?

Довольно много раз.

— Да. И что? Я думал, что это то дерьмо, о котором мы говорили. Напиваться в хлам, веселиться, цеплять столько случайных кисок, сколько сможем. Нам по двадцать четыре года. Мы должны остаток нашей жизни работать и быть серьезными, и некоторые из вас, находят… как ты это называешь… хм… фишку, где ты спишь с одной девушкой всю оставшуюся жизнь. Фу!

— Чувак, это дурацкая идея. Одна киска на всю оставшуюся жизнь. Я всегда говорю «разнообразие — это пикантность жизни».

Портер перестает ходить и смотрит на меня со всей серьезностью священника:

— Возможно, просто возможно, кто-то из нас хочет, чтобы для него существовал лишь один человек. Чтобы, когда у тебя был дерьмовый день, ты возвращался домой и будил ее, смеялся с ней, жил с ней.

Меня от него тошнит. Если он скажет слово на букву «Л», я сваливаю отсюда.

— Кого-то любил, и этот кто-то будет любить тебя.

И… я ухожу.

— Куда ты собрался? — спрашивает он.

Я поворачиваюсь к нему после того, как бросаю этот чертов мешок со льдом, что был на моих яйцах, на прилавок.

— Собираюсь переодеться, взять полотенце и пойти вздремнуть на пляж. Я еще не спал.

Когда иду в свою комнату, Макс кричит:

— Эта девка все еще здесь. Что ты хочешь, чтобы я сделал?

Черт! Я забыл. Позволю Максу заняться ею, если ему захочется, но сначала он должен забрать мои вещи из комнаты.

— Иди и возьми ее, приятель, но прежде захвати мои плавки на столе и полотенце.

Он издает разочарованный вздох, но, как бы то ни было, направляется к двери. Положив руку на ручку, он говорит, не глядя на меня:

— Что мне ей сказать?

Интересный вопрос, поэтому я выдаю первое, что приходит мне в голову:

— Скажи, что я вынужден оправиться на секретное задание ЦРУ.

— ЦРУ?

— Ага, она думает, что я на них работаю и что просто под прикрытием, как коп, пытающийся раскрыть дело о коррупции среди полицейских.

Макс поджимает губы, думая о том, как это срабатывает, а Портер кивает мне, как обычно:

— И она купилась?

Я хитро ему улыбаюсь:

— Она объезжала мой член под открытым небом на рассвете, как ты думаешь?

Он соглашается, делая собственные выводы из всей этой истории, и идет в мою комнату. Я жду за углом, пока Макс выйдет с моими вещами. Вдруг слышу громкий треск, когда Макс открывает дверь и выглядывает оттуда.

— Приятель, она злится, лучше сматывайся. Вот твое дерьмо.