Подгорное золото
Шрифт:
– Людь, – сказал он, положив руку ей на плечо и заставив остановиться. – Ты меня помнишь?
– Да что с тобой, Фиох? И десяти минут не прошло!
– Верно, – ошарашено пробормотал Фиох. – Но ты меня все еще помнишь.
Кинни перестала что-либо понимать.
– Ладно. Ответь сначала, почему ты назвал мое имя? И его?
– Людь здесь – настоящая. Без лжи, без притворства... Мечты люди здесь – настоящие. Людь может называться своими именами.
Видимо, от чего-то, чего Кинни по-прежнему не понимала, Фиох стал еще более косноязычным, чем прежде.
– Брат, понял... Фиох понял... Ты мне солгала!
– Солгала, верно, – не стала отпираться Кинни. – Но кто же говорит драконам правду? Да и где же ваш дракон?
Фиох зажмурился и замотал головой, выдохнул что-то сквозь зубы и, схватив Кинни за локоть, потащил ее за собой. Поражало, как быстро он растерял всю свою потусторонность – обыкновенный человек, раздраженный и удивленный...
Он толкнул ее к первому же шатру.
– Заходи, жди там.
Кинни хотела задать вопрос, но альв только вновь зажмурился.
– Ни слова больше! – крикнул он. – Ни единого слова, людь, ты злишь меня! Все, все не так!.. Зачем ты притащилась сюда?!
– Брат...
– Вот я спрашиваю – зачем?! – еще громче и злее спросил Фиох. – Ты не обрадуешься, ты будешь... – он долго не мог подобрать слово. – Плакать... Страдать, кричать, лить слезы, ты умрешь за одно мгновение, как только...
– Что с ним?! – теперь Кинни не смогла сдержать возгласа. – Он жив?!
Мертвой хваткой девушка вцепилась в воротник рубашки Фиоха.
– Отвечай! – взвизгнула она, когда альв попытался освободиться.
– Да! – Фиох долго, долго и слепо, смотрел на медленно разжимающую пальцы девушку, потом уставился вверх... А потом толкнул ее в шатер и быстро зашептал:
– Уходи отсюда, Кинни, будь же благоразумна. Разве ты не видишь? Кто здесь слеп, людь?.. Разве не видишь, что...
Он рассказал.
Ловушка. Вряд ли люди находили Подгорное Золото, скорее уж, наоборот, ведь это люди переставали быть хозяевами себе. Золото – доступное, близкое, – не только манило, но и подчиняло. Едва столкнувшись с ним, люди забывали все, ради чего отправлялись в поход. Альв много раз слышал – необходимо помочь семье, хочется жить проще, нужно испытать свои силы... Однако же – золото подчиняло, заставляло забыть обо всем. И где-то там оставалась родня, жизнь и мечта. Где-то далеко оставался сам человек, здесь же – он лишь добывал золото. Его становилось много, слишком много – даже не унести, – а люди все продолжали искать самородки, опьянев от легкости происходящего...
Вот зачем Фиох выспрашивал у всех их жизнь. Он оказывался прав раз за разом – не оставалось никого, кто сохранил бы память. Мгновенно забывалось все. Оставалось лишь Подгорное Золото.
– И теперь ответь мне, людь, – в его голосе больше не было надменности или снисхождения. – Ответь Фиоху, ты действительно хочешь видеть своего брата? Фиох знает, Фиох многих привел сюда... И спроси, спроси Фиоха – изменился ли твой брат? Так ли хочется глядеть в его пустые глаза и знать, что он ничего, ничего о тебе не помнит?
Кинни смотрела вниз. Конечно, она слышала сказки о том, что убийца дракона станет новым драконом... Но... Но, небо, не так же! Не слишком ли много их здесь, неслучившихся героев?
– Мой брат не таков. Он вспомнит меня.
– Тогда Фиох найдет, – кивнул альв. – И приведет его. Если вы и вправду похожи, Фиох узнает его и будучи слепым. Жди.
Кинни долго еще смотрела себе под ноги, а потом села там же, где стояла.
Она надеялась до последнего. До самого того момента, когда увидела Киана. Он почти не изменился, разве что загорел и самую чуточку подрос. Знакомый, до боли родной, он непонимающе глядел то на Кинни, то на застывшего альва.
– Ну, что? – первым встрепенулся Фиох. – Что говорил Фиох, людь?.. Кинни, что я тебе говорил? Ты слышала или слушала?.. Уходи отсюда, Кинни.
– Киан, – с трудом проговорила Кинни, вскочив. – Киан, братец...
И что-то в ее изменившемся голосе, в поникших плечах и страдальчески изогнутых бровях заставило Фиоха замолчать, потерпеть с уговорами. Несколько долгих минут, пока Кинни плакала, держала брата за руки и сбивчиво рассказывала о бабушке, о себе и о них – них с братом, – Фиох молчал.
А потом достал из-за пазухи шкатулку и протянул Киану...
На что надеялся?
Подгорное Золото сильнее люди. И, – альв понял это с внезапным ужасом, – сильнее альвов.
Это потом, когда Киан ушел, так ничего и не вспомнив, а Кинни вновь опустилась на землю, Фиох ответил на так и не произнесенный вопрос – «зачем?» Зачем они, альвы, дети гор и подземелий, с таким упоением помогали люди?
– Подгорное Золото жестоко поступает с людью, но это значит лишь, что людь слишком слаба. А нам... – Фиох совершенно не был уверен в том, надо ли Кинни это знать. Он говорил для себя. – Нам нравится смотреть, как меняется людь. Какой она бывает, ты бы видела... И какой становится. Одинаковой. Людь считает жестокость мерзкой, а мы считаем ее прекрасной... Ведь, пережив однажды жестокость Подгорного Золота, людь остается... людью. Сильной, только вот... Никто еще не переживал.