Подготовка смены
Шрифт:
— На берег в той Британии не везде ещё и высадишься, досточтимый, — заметил Минур, — Берега в основном скалистые и обрывистые. Пляжи-то есть, но не везде найдутся удобные для подъёма наверх пологие тропы. Те, которые есть — все наперечёт, и на любой из них даже небольшой отряд задержит целое войско.
— Ага, знаменитые аглицкие меловые скалы, — подтвердил Серёга, — Тропы есть, иначе как бы спускались к морю рыбаки, но большинство из них узкие и крутые, колонна тяжёлой пехоты строем хрен взберётся, а пригодных мало, рядом обязательно город или крупное поселение, так что все они под присмотром, и под надёжную охрану их бриттам взять недолго. Забаррикадируют тропу в самом узком месте, да и сверху ещё обстрел, так что до подхода подкреплений они на баррикаде уж всяко продержатся. У нас-то, конечно, артиллерия, но с судна не
— И это в любом случае не прямо сходу, — добавил я, — Сносим мы, допустим, их баррикаду из трёхдюймовки, сшибаем заслон, так авангард же только поднимется наверх узкой колонной, усталый и запыхавшийся от подъема, а там его уже ждёт готовое к бою войско, которое хрен даст ему развернуться в боевой порядок, а атакует сразу же башку колонны. И подкрепления к ней могут поступать только по этой же узкой тропе, усталые и запыхавшиеся от подъёма в кольчугах и с тяжёлыми щитами, а к ним — отовсюду и полное сил. С пулемётами если только, ну так это же место надо заранее знать, где их там можно будет выкатить и разместить, чтобы под их прикрытием накопиться и развернуться.
— Дугал так и объяснял мне, досточтимый, — подтвердил лузитан, — Белги и к ним сунуться пытались, но заняли только гавань, а наверх пробиться и закрепиться не смогли.
— А нам это и не нужно, Минур, — хмыкнул я, — Дугал же и так продаёт тебе свои олово и вольфрамит по сходной цене, и если меня устраивает твоя цена на них, почему его цена не устроит тебя? Олово ты и в Иктисе купишь, если он цену на него вздумает задрать выше, чем в Иктисе, а вольфрамит ему кроме тебя продать вообще больше некому. Ну так и в его ли интересах обижать тебя? А если соседи обидят его, и ему понадобится помощь от нас, кто кроме тебя походатайствует о ней для него?
— Такая помощь возможна?
— По пустякам мы вмешиваться в дрязги между бриттами не станем. Какое нам до них дело? Но если, допустим, у тебя сложатся уж очень хорошие деловые отношения с этим Дугалом, а без нашей помощи ему не выстоять против соседей и не удержать своего Тамариса, то почему бы и не поддержать его? Помогать ему нагибать и завоёвывать всех прочих бриттов мы не будем, если не увидим для этого достаточно веских причин, это он сам пускай напрягается, если окажется в силах, и без этого ему не кушается и не спится, а оборонительный союз, направленный на защиту его Тамариса от посторонних главнюков, вполне уместен. Нашему десанту тогда незачем будет штурмовать тропы с баррикадами враждебных бриттских вождей. Если можно нормально высадиться и подняться наверх в союзном Тамарисе под прикрытием его войска, а потом вместе с ним развернуть боевые порядки и поучить его обидчиков хорошим манерам без этого дикарского героизма, это и в интересах самого Дугала. Ведь разгром противника с сухим счётом — самый доходчивый аргумент во всех будущих спорных вопросах и с ним, и с другими.
— С сухим счётом? — лузитан задумчиво подпёр подбородок кулаком, — Разве это возможно? Кельты — хорошие бойцы, а бритты — тоже кельты. То, что рассказывают об их отчаянной храбрости и презрении к смерти — преувеличено не так уж и сильно. Не все они таковы, конечно, но немало таких, о которых такие рассказы вполне правдивы, а в боевом угаре с них ведь берут пример и прочие. И вооружены многие из них очень хорошо, и как тут одолеешь таких всухую? Да, они будут гибнуть, бессмертных людей не бывает, но они будут успевать и убить кого-то сами. А если кто и не успеет сам, облегчит это ценой своей гибели другим. Они именно так и воюют, и у кого больше таких отчаянных в войске, тот и побеждает противника. Строй тяжёлой пехоты непобедим только для тех, кто считается со своими потерями, но кельты с ними не считаются, а сколько нужно, столько и положат, но строй проломят, а в беспорядочной резне сравняют счёт, а то и обернут его в свою пользу. Не знаю, как тут можно сработать против таких с сухим счётом.
— Расстреливая их издали и не доводя дело до рукопашной, — пояснил я, — У нас есть и такое оружие, которое поражает далеко и точно.
— Роговые луки? — в Нетонис Минур прибыл впервые и ещё не видел тренировок здешнего ополчения с огнестрелом, не говоря уже о тарквиниевских наёмниках из когорт
— У нас не только луки, Минур, — ухмыльнулся я, — Здесь у нас есть ещё кое-что посерьёзнее и подальнобойнее луков. Слышишь отдалённый грохот?
— Да, и я даже удивился в первый раз, откуда гром, когда нет даже моросящего дождя. У вас здесь так всё время?
— Ну, не всё время, но бывает и в солнечные дни, когда в небе вообще ни единой тучи не увидишь. Это не гром, это наши солдаты тренируются с таким оружием. Его нет в Испании, где слишком много лишних глаз и ушей, но если нам понадобится повоевать не в Испании и не в Луже, а далеко от них, там тоже может загрохотать и среди ясного неба, — мы с Серёгой рассмеялись, — Ты умеешь не болтать лишнего, где не надо, и надеюсь, тебе не нужно объяснять, что грохочущее оружие — как раз одна из таких тем?
— Ты сказал — я понял, досточтимый, — кивнул лузитан, — О чём можно говорить с Дугалом, если разговор коснётся вопроса о возможности военной помощи ему?
— Скажешь, что царство Миликона слишком далеко от Британии и не может ему помочь, поскольку не имеет ни флота, ни интересов на таком удалении от своих границ. И не от него придёт та помощь, о которой у вас зайдёт разговор, а от другой силы за морями, у которой и возможности другие, и интересы. И вот у неё как раз есть и флот, и оружие, с которым не тягаться даже отчаянно храбрым и презирающим смерть кельтским героям, и не столь важно, сколько их выйдет на поле боя. Сколько выйдет, столько и отправится на встречу с предками, с которой никто ещё не вернулся живым. Ну, кто не убежит сразу же, наплевав на посмертную славу. Спасутся только те, которые убегут первыми. Остальные погибнут героически и со славой, поражённые не стрелой, не копьём и не мечом, а громом и молнией. Какая гибель может быть славнее этой? Но сильно ли слава мёртвых поможет тем живым, которым придётся отвечать и за себя, и за тех, с кого уже не спросишь?
— И стрелки, и колесницы, и конница, и тяжёлая пехота — все будут бессильны?
— Ну, смотря сколько туда явится наших стрелков и с каким именно громовым оружием. Но ты же понимаешь, Минур, что если мы пошлём их, то пошлём достаточно?
— Но это только в оборонительной войне?
— Да, только в оборонительной, и не во всякой, а только такой, в которой ему не справиться своими силами. В расширении подвластной ему территории и в пограничных дрязгах мы ему помогать не станем. За обиды его достоинству и самолюбию, если они не грозят ему потерей власти в своём городе и округе, мы тоже вступаться не будем. Это его дела с соплеменниками, которые не касаются ни тебя, ни нас. Но обездолить его не дадим никому в Британии, если он заключит с нами через тебя тот торговый и оборонительный союз, о котором мы говорим. Мы не одобряем несправедливой жадности хапуг. Чужого он с нашей помощью не получит, но своё — сохранит. Вот это ты можешь ему обещать, если у вас установятся достойные этого отношения, а большее — ну, будем рассматривать каждое конкретное дело и решать по нему отдельно от основного договора.
— Оборонительный союз против любого противника?
— Кроме римлян, с которыми мы воевать очень не хотим. Но для Британии, как и для Косматой Галлии, это не актуально на ближайшую сотню лет. А какой противник актуален сейчас для него?
— Он говорил мне о каких-то переговорах между дуротригами и белгами. Он не знает точно, о чём и против кого, но опасается, что против думнонов.
— Эти дуротриги сильнее его племени или слабее?
— Или немного слабее, или примерно равны, как я понял. Но в союзе с белгами, а значит, скорее всего, и с атребатами, будут гораздо сильнее думнонов, а месторождения нужного всем олова — соблазнительная добыча.