Подкаменная Тунгуска
Шрифт:
У чалдонов и тунгусов был свой календарь с зарубками на столбе. По этим зарубками они отмечали, насколько увеличивается или уменьшается световой день, когда случается солнцеворот и равноденствие. Этот деревянный столп на самом видном месте ставили на Севере испокон веков. Потом церковники его стали называть «идол Ярилы», когда уже окончательно забылось древнерусское язычество и вся чертовщина, связанная с ней. И слава Богу!
Ерофеич терпеливо выслушивал бредни Шмонса. Лучше не спорить с порченным человеком, а то только хуже ему сделаешь. Это тебе любая бабка-шептуха скажет. Иногда Шмонс говорил без пафоса:
— Я очень красив, обаятелен, богат и сам себе хозяин. А если горе-правители толкают мир в бездну, то на всё воля Божья.
Сказал и истово перекрестился.
— Нам с тобой, Лёва, вся их политика до одного места. Мы сами по себе умнее всех. Только вот скажи, как Цитадель Цивилизации зарождение маосталинистов проморгала?
— Европа в телевизор глядела и любовались тихим угасанием русских раздробленных земель. Всем казалось, что наконец сбылась тысячелетняя мечта об «окончательном решении русского вопроса». И тут вдруг в Ниеншанце вскакивает на бронетранспортёр заучка-очкарик Толик Цой, ростом полтора метра с кепкой, и провозглашает победу народной революции на Русской земле во главе с партией «Друзья народа». Председатель Русревкома Конрад Иванович Лоренц, только что вернувшийся из эмиграции в Гамбурге, объявляет о поголовной мобилизации под музыку Прокофьева со словами: «Вставайте, люди русские!» Непобедимый маршал Народно-освободительной армии Руси Худайберген Османов буквально за полгода зачистил всю европейскую часть бывшей Великой России от областных князьков и атаманов, прихватил заодно север Финляндии и Норвегии, Белостокское воеводства в Польше и целиком все устье Дуная. А всё потому, что русские в курных избах, снова стали плодиться и размножаться, как тараканы.
— Откуда взялись эти все эти вождаки?
— Мужик, любая революция их мечет, как лягушка икру. Полководцы с мировым именем, как первоклашки, пялились на планшеты с картой военных действий и наотрез отказывались верить в военный гений тридцатипятилетнего Анатолия Цоя, главковерха Худайбергена Османова и коллективный разум Русвоенсовета. Все люди доброй воли негодовали на бессилие Запада. Оцепенели перед загадкой русской души.
— Чо дрожать-то? Русские на них же не попёрли.
— Успокоились на Западе только тогда, когда в никому не известной аризонской малотиражке местная журналистка Джой Стилсон догадалась, что русские побеждают не своим умом и силой, а с помощью суперновейших технологий, которые им предоставили во временное распоряжение таинственные инопланетяне. Иначе просто быть не могло. Такая отмазка для Запада была понятна и приятна. Столицей новой Руси маосталинисты объявили уральский Екатеринбург, бывший славный Ельцинград, символ некогда свободной России.
— И вправду был великий человек!.
— Правда в том, мужик, что победило русское предательство. Неблагодарный народ забыл, что великий Ельцин даровал ему свободу. Маосталинисты вообще сдурели с географией и топонимикой. Чубайск теперь Нижний Новгород, Запутинск — Ростов-на-Дону, славный город Гайдар — Сталинград, это вообще непредставимо! У русских нет ни малейшего пиетета к сильным мира сего!
— А питет — это чаво?
— Уважение и почёт. Заговор в среде генералов, генеральных конструкторов, физиков, химиков, генетиков и прочих математиков зрел, как фурункул, полвека и наконец прорвался потоками гноя в русской народно-освободительной революции.
— Они там, чо, всех богатых перерезали, эти революционеры хреновы?
— Даже пальцем не тронули. Просто сменили тип цивилизации.
— Эт-то как понять-то тебя?
— Ну, отменили рабство.
— Так рабство и так было под запретом.
— Ну ты тупой, мужик! Отменили фискально-кредитное рабство. Сменили тип цивилизации с угнетательско-присваивающей на экотворческий.
— Объяснил, называется, — буркнул Ерофеич. — Ты мне растолмачь по-простому.
— Отменили налоги и сборы.
— Такова не быват!
— Много ты знаешь, мужик. В иных типах цивилизаций государства веками обходились без налогов.
— А на какие шиши полицию, к примеру, содержать?
Шмонс разозлился, даже вспотел.
— Без формул и инфографики не объяснишь, а ты… Да пойми ты, мужик, в народе всегда есть притырки, которым хочется возиться в грязной земле на грядках, шкрябать напильником по железкам, строгать деревяшки! Производить, творить, изобретать, а не развлекаться круглыми сутками.
— Ну и чо?
— Все они ушли за маосталинистами.
— Куда?
— Ушли из городов в экопоселения.
— А в городе кто остался?
— Элита, лучшие люди. Банкиры, политики, генералы. Гламурные девочки и мальчики-развлекальчики. И менты.
– А притырки в экопоселениях что делали?
— Строили заводы с безлюдными цехами, невиданные типы жилища. Создавали альтернативную энергетику и производили неведомые прежде продукты питания.
— На отнятые у богатеньких деньги?
— Не дотумкал ты, мужик, до истины. Они пробудили синергию в народных массах. Ошалелый творец на свободной земле готов работать бесплатно.
— Синь-энергию… Это по-китайски?
— Это чисто по-русски, когда притырки-трудоголики готовы работать, лишь бы жизнь у них интересная была и гарантию сытости, здоровья и безопасности для их детей давала. Не только работяги-трудяги. Даже «творюги» согласны на первое время голодать, лишь бы заниматься своим творчеством.
— Был бы я богатым, так лежал бы на диване и в потолок плевал.
— Это слова нормального человека. А для чокнутых дегенератов-трудяг нужно быть свободным хозяином на свободной земле, чтобы вкалывать круглые сутки. У них нет понятия свободной личности без предрассудков, которой дозволено всё. У них так: страна — твой дом, народ — твоя семья, царь — отец родной, а правительство — твои заботливые дядюшки и тётушки. И коню понятно, из народа выплеснулся такой вулкан созидательной энергии, что маосталинисты всего за пять лет преобразили страну.