Подкаменная Тунгуска

Шведов Сергей Владимирович

— А чем он прославился?

— Не успела спросить. Но за городом много наших, какие живут в эвенкийских юртах. Они покрыты не войлоком, как у монголов, а берестой и прутьями. Едят там наши эвенки по-китайски палочками, я не сумела сразу палочками кушать. Мне предлагали ложку, но я сначала отказывалась, потом наловчилась-таки орудовать палочками. Но это было позже. Сначала меня привезли к шаману, который поручился за меня перед фэйцянь-банкирами. Он живёт около города Гэньхэ. Очень добрый человек. И знаменитый доктор. Сказал, что я иду по линии моей судьбы

к вершине. Живёт в эвенкийской юрте, а рядом стоит большой дом-клиника со всеми удобствами для высоких гостей и богатых пациентов. На крыше спутниковая антенна и солнечная батарея.

— Он не вспомнил про мои пять тысяч, самородок золота и мешочек с алмазами? — пробурчал Ерофеич.

— Иван Ерофеич, вы сами ему его гонорар отдали.

— Под гипнозом.

— Ладно тебе, мужик, заморачиваться по пустякам. Что дальше-то было.

— Шаман долго говорил со мной по-эвенкийски, затем совершил надо мной обряд очищения.

— Как?

— Окуривал с ног до головы священными травами. Неподалёку от его дома в степи стоит Священное дерево, которому поклоняются эвенки. На ветках привязаны разноцветные ленты. В стволе дупло, туда бросают монеты. Я тоже свою ленточку повязала и бросила сибирскую денгу.

— Ну и осталась бы жить у китайской родни с моими деньгами, — подмигнул ей Шмонс с хитрой улыбкой.

— Как мне без охоты? Китайцы никому охотиться не дозволяют. У эвенков нет никаких ружей. Я без стрельбы на смогу жить. И без олешек. Тайга — мой дом.

— Вот и умничка, моя отличница! Буду тебя в Африку на сафари возить, там поохотишься, — обнял и поцеловал её в лоб Шмонс.

24.2

— А границу как пересекла на обратном пути?

— Выехала на пограничную станция Забайкальск из китайского города Маньчжурия — там железнодорожный путь в нашу зону, Транссибирская магистраль. А от Читы на маршрутке до Медвежьедольска.

— Документы нигде не вызвали подозрения?

— Все документы у нас в порядке. Границу пересекла спокойно. Все блокпосты миротворцев проехала. Без придирок.

— Деньги где взяла? — подозрительно прищурился Шмонс. — Из моих, наверное.

— Бонус.

— Какой ещё бонус?

— От фэйцянь-банкиров за крупный вклад.

— Они взяли себе половину?

— Тридцать три процента. Я им пообещала второй трансфер, поэтому и дали бонус.

— А национальное облачение где купила?

— Подарила родня. Китайская. У них целая фабрика по пошиву сувениров.

Пока Шмонс докапывался до самых мелочей, Ерофеич чуть ли не кусал кулаки от злости, так ему хотелось врезать по уху этой нахалке, из-за которой он уже вот который месяц горбатится за подсобного рабочего, истопника, прачку, и кухаря в одном лице. Мало того, что он ублажает прихоти питерского шпильмана Лёвки Шманца, так ещё и немытой тунгусской девке прислуживай!

— Теперь отдыхай с дороги, Феклуша-умничка. Веди её в баню, мужик, а потому спать уложи да постели ей помягче.

— Ещё не всё, Лев Борисыч. Вот вам все три паспорта с въездной визой в Китай на полгода. Я купила нам билеты с открытой датой на авиарейс «Чита-Хайлар-Пекин». Вылет из аэропорта «Аэрочита». Из Пекина — прямой рейс до Гонконга для тех, у кого документы в порядке. У нас в порядке. По горам идти не надо, Лев Борисыч. Поедем на моей машине из Медвежьдольска до самой Читы. А там — на самолёт.

— Расплачивалась в Китае какой наличкой?

— У меня платиновая кредитная карта гонконгского банка. Бонус, я же говорила.

Исхудалый, лысый и беззубый, Шмонс словно получил инъекцию спиртовой настойки женьшеня пополам с пантокрином. Чуть ли не прыгал от удачи сиял от радости.

— Феклуша, да дай я тебя по настоящему расцелую, умница моя! А самолёт какой компании?

— До Хайлара летает «Аэродаурия», до Гонконга — «Аэрочайна».

— Горжусь тобой, моё творенье! Это ж знаменитая международная государственная авиакомпания.

— В Хайларе — выдача виз в любую точку КНР и Таиланд прямо в аэропорту.

— Спокойной ночи, моё солнышко! Выспись хорошенько и сладко поваляйся утречком, не торопись вставать. Наш мужик тебе завтрак в постель принесёт

24.3

— Мужик, принеси фонарь.

— Лёва, я тебя одного в шахту не пущу! Ты из-под земли чумной вылазишь, как черти на тебе покатались. А тут осталось сделать последний шаг на свободу. Травмы только не хватало.

— Кто здесь кому подвержен, мужик? Пойду один, понял!

— Мало тебе приключений на твою дурную башку?

— Прислужник, знай своё место!

— Вы с Фёклой меня уже совсем опустили, за шестёрку держите.

— Привыкай к лакейской жизни. Скоро будем жить у тёплого моря в уютном бунгало. Там уж передо мной будешь шапку ломать и до земли кланяться. Я с тобой последние деньки цацкаюсь в демократию.

* * *

Шмонс благополучно вернулся с сумкой денег из-под земли, но был мрачнее чёрной тучи. Поставил на стол старинную медную кружку с чем-то блестящим.

— Не прикасайся!

И пошёл к умывальнику. Долго мыл руки, как хирург перед операцией.

— Чо не так-то, Лёва?

— Не Лёва, а Вонифатий Епилдофорыч. Привыкай к лакейской манере разговаривать с господами. Феклуша, солнышко, ты ещё не спишь? Поднимись и подойди, пожалуйста.