Подкидыш
Шрифт:
В обязанности мисс Абингер не входила укладка волос ее учеников, но она занималась этим с удовольствием и причесала Хэриет с таким вкусом, что пришедшая за дочерью леди Эмплефорд не смогла удержаться от восхищения:
— Очень хорошо, действительно! Мне хотелось бы, чтобы ты немного изменила выражение лица, но платье тебе действительно очень идет. Возьми себя, пожалуйста, в руки, любЬвь моя! Вялость никогда не делает девушку приятной, помни об этом! И если ты уже готова, мы можем спуститься в кабинет.
— Я уже готова, мама.
Леди
— Нет никакой необходимости чувствовать даже малейшее смущение, Хэриет, — ласковым голосом сказала она. — Сейл очень хорошо воспитанный молодой человек с прекрасными манерами. Хотела бы я, чтобы у твоего брата были такие же! Я думаю, что герцог не сделает и не скажет ничего такого, что заставило бы тебя покраснеть. Кроме того, я не оставлю вас вдвоем, не волнуйся об этом.
— Хорошо, мама, — сказала Хэриет.
Лорд Эмплефорд выглядел еще более взволнованным, чем раньше. Через полчаса его трескотня стала очень угнетающе действовать на настроение герцога. Пожалуй, выражение его лица больше подошло бы мученику, чем питающему надежды кавалеру. Он озабоченно и вопросительно взглянул на Хэриет, но та не поднимала глаз и не заметила его взгляда.
— О, мое дорогое дитя! — сказал Эмплефорд, собираясь идти навстречу своей дочери. — Я думаю, твоя мама уже сказала тебе, что у меня только что попросили твоей руки. Это очень лестное предложение, — и он сжал ее руку в своей. — Но я ответил Джилли, что не буду давить на тебя и что ты сама ему дашь ответ!
Он подвел ее к герцогу, который сумел произнести несколько общепринятых слов, и Хэриет, готовая провалиться сквозь землю, сделала реверанс, прошептав что-то в ответ. «Очень обязана» и «большая честь» — было единственным, что можно было разобрать из ее слов. Ее отец, расценивая это, как явное согласие, переложил руку своей дочери в руку герцога. Тот крепко сжал кисть Хэриет своими холодными, как лед, пальцами и поцеловал. Затем он произнес:
— Вы сделали меня очень счастливым. Прошу вас поверить, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы… чтобы тоже сделать вас счастливой, Хэриет.
— Все, кто знает вас, Джилли, не сомневаются в этом! — сказал Эмплефорд. — И, поверьте, не только потому, что я отец, я говорю, что вам обоим очень повезло. Я не знаю никого другого, кто так подходил бы друг другу! Леди Эмплефорд, мне нужно вам кое-что сказать. Извините нас, Джилли.
Ее светлость была очень удивлена такой тактикой ее мужа. Это шло вразрез с ее собственными планами. Но она не нашла, что сказать в ответ. Она была слишком хорошо воспитана, чтобы выяснять отношения при госте. Ее муж открыл дверь, и она увидела, что не остается ничего другого, кроме как покинуть комнату. Герцог и его нареченная были оставлены одни. Они стояли и смущенно глядели друг на друга. Сначала никто из них не произнес ни слова. Затем герцог, увидев, как бледна Хэриет и как дрожат ее руки, заставил себя побороть свою неловкость и произнес:
— Я надеюсь, что я вам не очень неприятен? Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы не чувствовали себя несчастливой. Я не буду придирчив к вам, обещаю и… и…
— Нет, вы мне не неприятны, — ответила Хэриет тихим голосом. — Я постараюсь быть покорной и вести себя так, как вы захотите. Я… я всегда питала к вам самые нежные чувства, Джилли.
— А я к вам, дорогая Хэриет, — ответил он. — Я действительно думаю, что мы… мы можем чудесно подходить друг другу. И это будет не моя вина, если так не случится.
Она подняла голову и посмотрела на него.
— Я надеюсь… О, я надеюсь, что и я не буду повинна в этом! Простите меня! Я чувствую себя немного неловко! Я не ожидала… Я не знала, что вы в Лондоне и что… вы питаете ко мне чувства, которые…
Она замолчала, покраснев.
Он снова взял ее за руку.
— Я очень привязан к вам! — проговорил он, заикаясь от волнения. — Я хотел бы, чтобы вы не уезжали сейчас из города! Я должен поухаживать за вами и продемонстрировать вам свои чувства. Но я могу приехать к вам в Бат. Вы ведь разрешите мне сопровождать вас на костюмированных балах! — прибавил он.
На ее губах задрожала улыбка.
— О да! Вы знаете, как хорошо мы смотримся вместе!
— О да, вы правы! Я уверен, что нет никого, с кем мне так нравилось бы танцевать, потому что вы никогда не заставляете чувствовать меня маленьким жалким человечком.
— О, Джилли, как вы можете? Вы не такой! Он рассмеялся.
— Слышали бы вы, что говорит мой кузен Гидеон!
— Нет, вы бы слышали Гейвуда! — возразила она, проникаясь к нему доверием. — Он дразнит меня несчастным жалким созданием!
— Уж эти братья! Да что нам до них, впрочем, как и до кузенов, — сказал он. Заметив, что она уже не так бледна, как прежде, он решился поцеловать ее в щеку.
Как раз в этот момент в комнату вошла леди Эмплефорд. От ее острого взгляда не ускользнуло, как вспыхнула Хэриет, как уцепилась рукой за воротник.
— Вот и прекрасно, — улыбнулась она, — я вижу, что вы все между собой уже решили. К сожалению, именно сейчас нам приходится уезжать отсюда, но я очень надеюсь, что в следующем месяце вы посетите нас в Эмплефорде, герцог. Поездку Хэриет в Бат отменить никак нельзя: ничего не поделаешь, так хочет старая леди Эмплефорд, а нам, как понимаете, не следует портить с ней отношения.
Молодые люди с виноватым видом отодвинулись друг от друга. Они снова будто оцепенели. Ее светлость принялась обсуждать всевозможные варианты, когда следует назначить дату будущей свадьбы, рассчитывала, сколько времени потребуется, чтобы сшить подвенечное платье для Хэриет, и когда пришла пора герцогу откланяться, он сделал это с большим облегчением.
Когда он ушел, лорд Эмплефорд, все это время внимательно следивший за дочерью, спросил:
— Дорогая Хэриет, ты счастлива? Тебя ничего не угнетает?