Подкидыш
Шрифт:
Он отправил письмо, не сказав никому ни слова. И ждал…
Мужики барака все реже интересовались его планами на будущее. Да и то верно, не до разговоров стало. В последний месяц пришлось трудно. Поредели бригады. Одних амнистировали, другие вышли по звонку. А тут, как назло, трое, один за другим, в бараке умерли. Они работали на варке целлюлозы. Были опытными. Таких враз заменить — не просто. Пришлось работать с утра до ночи всем. Какая там смена? Попробуй выполни план, когда за воротами зоны очередь заказчиков скопилась. Случалось, ночами работали. Спали
Казалось, вот только прилег на шконку, а уже — побудка. Опять на работу надо, в сырой, холодный цех. Заменить тех, кто не спал, работал всю ночь.
«Когда все это кончится? Вот выйду на волю, устроюсь на мебельную фабрику. Там всегда тепло. И заработки неплохие. Буду жить дома, со своими, в тепле», — мечтал Николай, подсчитывая дни, оставшиеся до воли…
Глава 3 Женихи
Варвара и впрямь дала объявление в газете. Его ей в редакции немного подправили, сократили, убедив бабу, что подшлифовали текст в ее интересах. Чтоб читатели поняли: интеллигентная, добрая женщина обратилась с объявлением, а не деревенская дуреха.
— Вы себе мужа найти хотите? — спросил Варвару молодой журналист, оглядев бабу с ног до головы вприщур.
У Вари под ложечкой заныло. Конечно, нужен мужик. Ведь баба она. Устала от одиночества. Но что поймет этот мальчишка? У него свои догадки в голове закрутятся. По себе мерить станет.
Варваре неловко и зябко стало. Спрятала сокровенную мечту поглубже за пазуху, куда деньги в узелок запихнула, и ответила:
— Нет! Не себе! Дочке! Она — грамотная, фельдшерица, в городе училась. Да и молодая. Мне мужик не нужен…
Журналист сразу посерьезнел. Предложил присесть. Расспросив о Стешке, внучках, даже не глянул в Варькин текст, свой написал мигом. И пообещал, что в конце недели их объявление будет напечатано в газете.
— Если кто-то откликнется, письмо вам переадресуют мигом! — пообещал, улыбаясь.
Варвара, попросив его не потерять адрес, вышла из редакции.
— Ну что, мам? — встретила Стешка у ворот.
И, заведя Шурку в стойло, села напротив, ожидая подробный рассказ.
— Пропечатают. Так обещались. А уж сыщутся на твою долю мужики иль нет, то от везенья. Может, скоро появится какой-нибудь. А может?.. Кто знает?
— Почтальонку попросила, чтоб эту газету нам принесла. Она аж подавилась и спрашивает: «Варя! А тебе зачем?»
«Жопу вытирать стану!» — ответила я ей.
«Чем? Иль лопухи поизвелись?»
«Я теперь культурная! Газеты пользую!»
Стешка долго смеялась. Что и говорить. Она надеялась на объявление. Верила, что ей обязательно повезет. А потому, даже настроение выровнялось,
Стешка стала чаще смеяться.
Она сразу заметила объявление в газете, выделенное рамкой. Прочла его вслух. Текст понравился. И Стешка мечтательно уставилась в окно. Стала ждать.
За окном валил снег. Густой и пушистый, как пух
А через две недели принесла почтальонка два письма. Подала Варваре.
— Может, от Николая? — вспыхнула баба.
Но, глянув на адреса, Стешка зарделась:
— На объявленье клюнули! Сразу двое! — побежала в дом читать письма.
«Мне тридцать семь лет. Я — художник-пейзажист. Все последние годы мечтаю жить в деревне. Меня вдохновляет наша русская природа. По натуре я — мечтатель. Люблю тишину, уединенье. Был женат. Но жизнь не сложилась. Жена оказалась грубой материалисткой. Потому расстались. Детей нет. Я — свободен как ветер. Если вы и впрямь интеллигентная и романтичная женщина, давайте встретимся, познакомимся поближе. Возможно, счастье улыбнется нам! Я верю в это чудо! Саша».
— Пустобрех! Ну на что такие нужны нам? Он — художник! А дрова рубить, косить сено, говно в сарае почистить он умеет? В нахлебники просится, изверг! Ишь, ему романтику подай, политую мечтаньями! Он тишину любит! А девки заголосят? Скотина взвоет сголодавшись? Куда побегит? Жену бывшую облаял! И тут только про свои желанья! Про твои не спросил. Ничего не обещается! У! Ирод! — осерчала Варвара и велела: — Закинь про этого обормота! Не годится он нам в избу!
Стешка вскрыла второе письмо:
«Здравствуйте! Ознакомился с вашим объявленьем в газете. Вряд ли у вас найдутся желающие, потому рискну предложить себя.
Мне сорок лет. Образование среднее. Рост хороший. Худощав. Профессий много. Умею все, что нужно. Был женат. Имею двоих детей. Старший сын — в армии. Дочь — в техникуме. С женой разведен. Но пока уйти некуда, живем в одной квартире. В деревне я никогда не жил. И не имею о ней представления. Но думаю, что приживусь, освою все. Я токарь и фрезеровщик, слесарь по ремонту электровозов. Работал на военном заводе. Думаю, в деревне справлюсь. Если вы такая, какой я представляю себе, сообщите свой адрес, Я не промедлю. Антон».
— Это уже получше. Но где сыщем паровоз. И кто его под сорок лет к хозяйству приноравливать станет? Иль я буду учить его косить сено, запрягать кобылу? Не-ет, Стешка, видать, и это не для нас. Путине все при деле, при семьях. Они не ищут приключеньев. А всякая шелупень и нам не нужна!
— Погоди, мам! Это еще только начало. Не спеши! Будет и над нашей крышей солнце! — успокоила Стешка Варвару. А на ночь еще раз перечитала письмо художника. Чем-то оно запало в душу. «Не бросовый мужичонка, культурный человек появился, — вздохнула томно. — Эх, если бы не эти заботы со свиньями, огородами, с дровами! Была б женой культурного человека — художника! Хоть бы раз увидеть его! Пройтись с ним под руку по Дубровинке. Все бабы от зависти хвосты б пообмочили. Перестали б ревновать к своим вонючим козлам! — думает Стешка, вытирая невольные слезы. Вспомнилось, как попросила деревенского шофера Степку подвезти ей комбикорм. Пообещала бутылку поставить. Тот и спросил: