Подкидыш
Шрифт:
– А ты похож на тех стариков, которые страшно негодовали, когда мы строили камины с трубами в нашем новом доме, и предрекали нам неминуемую погибель, если мы не будем дышать дымом, – с улыбкой отвечала Элеонора. Она и не надеялась выиграть эту битву с первого же раза.
В апреле герцог Йоркский был назначен лордом-протектором; теперь он фактически заменял короля до тех пор, пока к тому не вернется рассудок – если это вообще когда-нибудь случится. Элеонора напрасно боялась за жизнь Ричарда. Первое, что он сделал, став правителем Англии, – это собрал всех знатных людей страны и принудил их присягнуть на верность малолетнему принцу Эдуарду. Это, возможно, на какое-то время успокоило королеву;
Теперь Роберту пришлось согласиться, что приход к власти доброго герцога Йоркского оказался для королевства величайшим благом и что Ричард был единственным, кто мог дать Англии надежду на мир и спокойствие. В конце концов Роберт и сам перешел на сторону Йорка, послав тому письмо, в котором заверил герцога в своей преданности и предложил правительству денег, если в таковых явится нужда. Вскоре от герцога пришел теплый ответ: Ричард благодарил Морлэнда за готовность помочь и обещал помнить об этом дружеском жесте. Все это немедленно погрузило Элеонору в мысли о той лунной ночи, когда Ричард целовал её, а она поклялась ему в верности.
Осенью Элеоноре пришлось с грустью распрощаться со своим любимым сыном Томасом; мальчику исполнилось тринадцать лет, и его отправили в Тринити Холл, в Кембридж, изучать право. Вообще-то в первую очередь этого хотела сама Элеонора, но и Роберт от всей души поддержал жену.
– Нам не обойтись в делах без человека, разбирающегося в законах, – признал он. Но одно дело – строить планы, и совсем другое – расставаться с прелестным, очаровательным мальчиком, который всегда был для Элеоноры главным утешением во всех горестях и бедах.
– Не волнуйтесь, матушка, – сказал Томас перед разлукой. – Я буду приезжать на каникулы, когда смогу.
– Вот именно, когда сможешь, – печально ответила Элеонора. – Хорошо, мой дорогой, не беспокойся о деньгах. Если нехватка денег – это единственное, что помешает тебе навещать нас, только дай мне знать, и я немедленно вышлю тебе, сколько надо.
– Учись упорно, дитя мое, и во всем слушайся своих наставников, – напутствовал сына Роберт.
– И смотри не пристрастись к вину, как, я слышала, случается с другими мальчиками, – резко добавила Элеонора. – Эль – это все, что тебе нужно в твоем возрасте.
Томас ухмыльнулся.
– Хорошо, матушка, я буду помнить ваши слова. Я вернусь к вам домой таким же хорошим и честным парнем, каким уезжаю.
Элеонора ущипнула его за щеку.
– Ах ты подлиза, – сказала женщина. – Пиши мне, когда сможешь. И знай, что я буду молиться за тебя каждую ночь.
Следующим утром, еще до рассвета, Томас был уже в пути, примкнув к паломникам, которые направлялись в те же края и согласились присматривать за мальчиком в дороге. Ему предстояло проучиться в Кембридже четыре года, а потом послужить в одной из адвокатских контор в Лондоне, так что было весьма вероятно, что, если не считать кратких приездов Томаса на каникулы, Элеонора не увидит своего сына до тех пор, пока он не станет вполне взрослым мужчиной.
Трудно сказать, повлияла ли на неё так сильно разлука с любимым сыном, но со дня его отъезда Элеонора чувствовала себя все хуже и хуже и неделю спустя родила девочку, которая почти тут же умерла.
Опять наступила долгая промозглая зима. На Рождество король неожиданно пришел в себя, чего никто уже не ожидал, и торжествующая Маргарита сместила с поста
Вот тут-то Морлэндам впервые пришлось испытать на собственной шкуре, что такое война, Королеве удалось убедить своего супруга, что Ричард – его заклятый враг, а тот решил прорваться к королю, чтобы доказать ему обратное, но сделать это можно было лишь с помощью армии. Ричард собирал войска на севере, и Роберт повел к нему двадцать своих людей, лично возглавив этот отряд. Ричард и его солдаты двинулись на юг; король, Бьюфорт и их армия двинулись на север; встретились они у Сэнт-Элбанс. Впечатляющей битвы не получилось – через час все было кончено, и победа осталась за Ричардом – но такое незначительное сражение собрало весьма солидный урожай знатных покойников, среди которых оказался и лорд Эдмунд, убитый в первые же минуты схватки.
Несчастный, трясущийся король ждал появления Ричарда, который непременно должен был прийти, чтобы убить его, что, как уверяла Маргарита, и было с самого начала главной целью герцога Йоркского; так что Генрих был приятно удивлен и обрадован, когда появившийся герцог преклонил перед ним колено и в очередной раз поклялся ему в верности. Эту трогательную сцену Роберт описал Элеоноре, когда вернулся домой, вместе со всей армией Йорка торжественно проводив короля обратно в Лондон.
– Но ничего хорошего из этого все равно не выйдет, – мрачно закончил Роберт свой рассказ. – Король делает все, что пожелает его супруга, и верит всему, что она ему говорит. Королева – заклятый враг лорда Ричарда, но герцог не может бороться с ней, потому что это будет выглядеть как посягательство на самого Генриха. А если Ричард будет ждать, когда она нанесет ему первый удар, то, скорее всего, окажется либо в тюрьме, либо в могиле.
– Эта женщина... Как же я её ненавижу! – воскликнула Элеонора, сжимая кулаки. – Пока она жива, мира в этой стране не будет! Если бы я была мужчиной, я убила бы эту змею своими руками!
– Тогда мне остается только радоваться, что ты женщина; ведь если бы ты посягнула на жизнь королевы, то умерла бы самой ужасной и мучительной смертью, – ответил Роберт. – Но как бы то ни было, а Англию ожидает еще много бед. И я не знаю, что мы можем сделать... Разве только молиться.
– Я не переставая взываю к Господу, – вздохнула Элеонора. – Но, похоже, пользы от этого мало.
Глава 10
Элеонора и Роберт в сопровождении служанки и пажа возвращались из города домой. Морлэнды только что нанесли визит очередному господину, готовому жениться на Изабелле. Той был уже сейчас двадцать один год; еще несколько месяцев – и она превратится в старую деву. Однако Элеонора до сих пор предъявляла к женихам дочери гораздо более высокие требования, чем Роберт. Вот и теперь супруги всю дорогу спорили о последнем претенденте на руку Изабеллы. Вокруг, на городских улицах, по обеим сторонам которых возвышались сплошные ряды домов, кипела жизнь. Уличные торговцы чего только не предлагали. Еще больше товаров было у дверей лавок, что делало и без того узкие улицы еще теснее и привлекало толпы зевак, которые перебирали разложенные вещи и спорили с продавцами о цене. Возле рыбных и мясных лотков громоздились горы костей и внутренностей, обильно политых кровью, вокруг них рыскали бродячие собаки, выжидая случая что-нибудь стянуть, от овощных прилавков невозможно было отогнать коз и поросят.