Подлинное чувство
Шрифт:
Мэделин не могла опомниться. Роналд смотрел на нее как совершенно чужой человек. Это сразило ее наповал. Но ей не хотелось показывать свое смятение.
– Допустим. Но как ты мог работать? Здесь, поздно ночью? Скажи лучше честно: ты сидел один и дулся на меня! – Мэделин говорила, стараясь не выдать мучительной боли, вызванной его равнодушием.
– Я могу работать где угодно, – хладнокровно заявил Роналд. – Телефон, бумага и ручка – мне больше ничего не надо. А дуться – это бабьи штучки, на которые я совершенно неспособен… в отличие от тебя. Спускаемся завтракать?
Мэделин взглянула на
Неискренне улыбаясь, Мэделин поплелась на кухню, хотя больше всего на свете ей хотелось сейчас убежать и запереться где-нибудь в комнате. От запаха бекона ее затошнило.
– Ты не должна была отпускать его, – заметила Аннабел. – Столько работать – да это же просто безумие! К тому же он извел большую часть моей именной бумаги для записей. – Она стала выкладывать подрумяненные тосты на огромное фаянсовое блюдо.
– Я не нашел больше ничего подходящего. Я возмещу тебе убытки, – насмешливо ответил Роналд. – И перестань ворчать, мама. Это тебя старит.
У Мэделин заболели уголки губ – так тяжело было удерживать на лице фальшиво доброжелательную гримасу, делать вид, что всему рада и всем довольна, только немного удивлена страстью мужа к работе по ночам.
На пороге кухни появился Ричард.
– Скоро будет завтрак? Я умираю с голоду! Просто свинство с вашей стороны уезжать рано утром. Ты мог бы помочь мне кое в чем. – Он перехватил выразительный взгляд жены и добавил: – Или пойти в церковь с матерью. Потом мы хотели съездить на ланч в гольф-клуб. Там готовят вполне приличное жаркое. Не надо мне яиц, Аннабел. – Он слегка улыбнулся Мэделин. – Или ты забыла о моей печени? Нальешь мне кофе, Мэдди? Не могу опомниться! Вы уверены, что не хотите передумать и остаться?
Разливая кофе по чашечкам, Мэделин упорно молчала. Она предоставила Роналду право объяснять родителям, почему они должны уехать.
– Есть неотложные дела, в которых надо разобраться, – сдержанно ответил Роналд, пока Аннабел ставила в центр стола большое блюдо с беконом и яйцами.
– Разберитесь лучше в себе, – заметила мать. – Ты понимаешь, что это неприлично звучит, Рон? «Разобраться с делами», как же! Ты никогда не можешь отложить свои дела. Вы же собирались уехать завтра, ты прекрасно это знаешь. Нельзя так зацикливаться на своей работе. Наверняка Мэделин со мной согласится. Правда, Мэдди?
– Возможно. Я об этом как-то не думала.
Может быть, следовало ответить иначе, подумала она, ежась под холодным взглядом серых глаз Роналда, словно сверлящих ее насквозь. Она пыталась выглядеть бодрой и веселой, старательно ела, делая вид, что наслаждается каждым кусочком, но при этом считала каждую минуту, с нетерпением ожидая, когда они с Роналдом наконец-то останутся одни и смогут все обсудить без свидетелей.
Но остаться наедине не всегда означает решить все проблемы, поняла Мэделин, когда они распрощались с родителями Роналда и отъехали от Гринхауса. С момента прощания Роналд не произнес ни слова.
Собравшись с духом, она первой нарушила молчание:
– Извини за прошлую ночь, Рон. Ты знаешь, я погорячилась. – Она искоса взглянула на Роналда, сидящего за рулем, надеясь встретить ответный взгляд, но его лицо точно окаменело. Проглотив противный комок, застрявший в горле, она продолжила умоляющим голосом: – Послушай, мы должны спокойно поговорить. Обо всем. О Марке, об Алане, о моей работе, даже об идее купить дом Кейнов.
Машина выехала с узкой проселочной дороги на шоссе, и Роналд нажал на газ. У Мэделин закружилась голова и неприятно сжался желудок. Кое-как справившись с этим, она решила продолжить разговор.
– Я больше так не могу, пойми, – вновь заговорила она. – Не знаю как ты, а я хочу, чтобы у нас с тобой все стало как прежде. Ведь мы любим друг друга! – отчаянно воскликнула она. – И этого вполне достаточно.
– Конечно, вполне достаточно, – равнодушно согласился Роналд. Он выглядел невозмутимым и уверенным в себе. – Ты прекрасно знаешь, чего я хочу. Когда ты решишь – да или нет, скажи мне. А до тех пор не стоит тратить время на бессмысленные разговоры.
О да, она знает, чего он хочет. Мэделин утомленно прикрыла глаза. Заводить с ним разговор заново, пожалуй, действительно бессмысленно. Роналд разумно рассудил, что раз они не нуждаются в деньгах, то и смысла работать для нее нет. К тому же он хотел, чтобы она сопровождала его всюду, куда бы он ни поехал. Но она все-таки не удержалась от продолжения разговора.
– Алан пришел в ужас, когда узнал, что я выхожу замуж и прошу два месяца отпуска для свадебного путешествия, – начала она. – Но он все-таки отпустил меня со словами: «Все что угодно, лишь бы ты оставалась у нас работать». – Она улыбнулась, уверенная, что Роналд достаточно любит ее, чтобы понять – для нее совсем не так просто будет уволиться со своего места. – Я считаю, что должна найти кого-нибудь себе на замену, а на это нужно время.
Но Роналд совсем так не думал.
– Ты не собственность Винтера или его фирмы, – буркнул он, не отрывая взгляд от дороги.
Конечно же, раз я твоя собственность, язвительно подумала Мэделин, начиная снова сердиться. Ее бесило равнодушие мужа, его душевная глухота. Тогда, три дня назад, после такого же неприятного разговора он сгладил возникшее между ними отчуждение, предложив поехать в ресторан и ночной клуб. Но потом, после мерзкой сцены в клубе, Роналд переменился. Он больше не просил и не убеждал – он грубо требовал.
Теперь, как поняла Мэделин, он уже и не требует. Он ставит ей ультиматум: или он – или работа.
Для Мэделин это было неожиданностью. Она любила Роналда до безумия. Она готова была даже умереть ради него. Но это не значит, что он имеет право распоряжаться ею, словно своей вещью, принуждать к тому, что ей неприятно. Ей не хотелось верить, что Роналд такой же, каким был Джереми…
Надежда на то, что все удастся решить миром, рухнула. Мэделин уронила руки на колени, ее пальцы случайно скользнули по кольцу, которое ей подарил Роналд в день свадьбы. Она погладила его, как будто это могло возродить недавнее счастье. Как он придирчиво выбирал его, как допытывался у нее, какое кольцо ей больше всего нравится!