Подлое сердце родины
Шрифт:
Он знает, что его ждет: его именем будут пугать детей, материть соседей, называть злых собак (мы ведь знаем, что чубайсами в русских деревнях называют, как правило, драных котов — пожалуйста, еще один мученик…). Но он идет на это, чтобы воплотить дело жизни.
В чем ложь, с которой борется наш Матвей? Ложь гласит, что в глубинах нашего народа есть истина. А он на своем примере показывает, что в глубинах нашего народа — как, впрочем, и любого другого, — сплошное дерьмо, причем чем глубже, тем его больше. Ложь гласит, что по природе человек добр. Матвей показывает, что человек по природе зол. Ложь гласит, что простой народ как-то по-особому мудр, а Матвей доказывает,
Матвей — апостол цивилизации.
Матвей — человек, положивший жизнь против варварства. Раньше него эту жизнь положили Парменид и Сократ, Джордано Бруно и Рене де Карт, Ф. В. Ницше и М. К. Мамардашвили, и он — продолжатель дела.
Вы скажите мне, что с ложью можно бороться и по-другому — писать книги, статьи, проводить реформы. Да, и это тоже. Но Матвей Горшак решил вопрос проще: он ничего не сказал, но все показал.
Он довел ситуацию до абсурда, чтобы все увидели ее смысл.
Его короткое правление в Пыльнево — венец того, во что может вылиться наша исконная дурь. Чего стоит культ Пиндара, детально разработанный и углубленный! Чего стоит охота на геев, от которой пострадало 40 процентов взрослого населения, из них половина — женщин! Чего стоят поиски агентуры, после которых выгорела треть Пыльнева!
Чего стоит один закон, по которым разрешалось убивать „всякого подлеца“, если „чувство было подсказано справедливостью“! Его отменили через двое суток, но дело было сделано. Чего стоит знаменитая пытка граблями и лопатой! Чего стоит диспут-клуб, куда заманили петровцев, заподозренных в верности эмигранту Мочалину! Чего стоит отрезание языка Кириллу Вознику лишь за то, что бедняга знал тринадцать слов на английском! Чего стоит указ, под страхом кастрации запрещающий верить в синих обезьян и прочую нежить! Наконец, чего стоит название новой формации! Лирический анархизм имени Иисуса Христа…
От смешного до ужасного — один шаг. И когда ужасного стало больше, в Пыльнево, невзирая на опасения Москвы и протесты мирового сообщества, вошел миротворческий корпус областного ОМОНа. От бандформирований Матвея Горшака Пыльневский район был очищен за двое суток. Цивилизация, как это подчас случается, пришла в дикие края на штыках. Несчастным пыльневцам объяснили, что такое Конституция и законность. Народ впервые начал строить себе НОРМАЛЬНУЮ жизнь.
Имя же Матвея Горшака навсегда осталось вписанным в мировую летопись. И никто не поймет, во имя чего этот одинокий человек взял на себя проклятие…»
Свобода в крови
Леонид Зубан, общественно-политическое движение «Новая амнистия»:
«Оккупацию независимых государств мы называем восстановлением Конституции, расстрел деревень из гранатометов — зачисткой территории, преследование народных лидеров — борьбой с терроризмом.
О да! Мы, конечно, белые либералы и пушистые демократы, а то, что наши дети где-то проливают свою и чужую кровь — слишком далеко от нашего дивана, чтобы об этом знать.
История ничему не учит — как и пятьсот лет назад, мы живем в империи варваров. „Пыльневская операция“ — из тех, что приносят звездочку на погоны сталинским мясникам… Наши политики и генералы залили слезами всю жилетку: их, дескать, не понимают… Сиротливых палачей нестерпимо жалко: в их любимых странах за такие дела посвящали в рейхсфюреры, а в свободной России дают лишь прибавку к жалованью. Поэтому они сетуют на мало патриотичные времена… Но ничего: сегодня камуфляжные мальчики пришли в дома пыльневских крестьян, завтра они сломают двери наших квартир. Они солдаты, и понятие совести не значится в списке их амуниции. Они всего лишь выполняют приказ… А приказывать, как мы убедились на днях, в России умеют.
Пыльнево обладало культурой, пусть отсталой, но своей, самобытной, возникшей путем отбора, а не принятой под прицелом федерального автоматчика. Мы хотим убить эту культуру — а значит, убить душу народа, уничтожить его свободу. Неужели, убив свободу суверенной страны, мы рассчитываем сохранить свою собственную?
Обращая в рабство гордых, независимых пыльневцев, мы подходим к тому, чтобы самим выстроиться в шеренгу и с песней потопать в новый ГУЛАГ. Благо, нас есть кому конвоировать.
Матвея Горшака упрекают в необразованности, но вспомним историю: разве Жанна д'Арк — интеллектуалка? Вряд ли эта девушка знала высшую математику и тонкости парламентской демократии. Но такие люди, как Жанна д'Арк и Матвей Горшак обладают большим, нежели знание — инстинктивной тягой к свободе. Быть свободным для Горшака столь же естественно, как дышать, ходить, спать и видеть сны. Они взяли в руки оружие не по злобе, а по инстинкту: мы слишком ленивы, чтобы понять людей, считающих лучшей долей смерть, нежели жизнь под ярмом московских государей и их своры — вечных ястребов, заиндевелых державников, потомственных шовинистов. Мы все под ярмом, только боимся себе признаться — ведь нам тепло, сытно и можно тешиться привычной иллюзией.
А Горшак не может жить так, как мы, трусливые россияне больших городов. И он прав. Важно понять, что он не один. Это признанный лидер пыльневского народа. Если пыльневский народ сплочен вокруг него и стоит за право жить по своим законам — разве он не заслуживает лучшей доли, чем мы?
Все так называемые репрессии Горшака — всего лишь защитные меры, направленные на сохранение независимости. Да, в Пыльнево кое-кто преследовался… Но наши СМИ молчат, на кого был направлен превентивный удар Горшака! Правда проста: пострадал лишь тот, кто собирался встать на сторону агрессоров-федералов, предав свой народ, свободу, права человека. Вечное братство имени железного Феликса, союз всех бывших и будущих кагэбэшных кадров — вот та клоака, в которой родился слух об автократическом режиме Матвея Горшака. Он защемил хвост нашей извечной крысе, и вот уже эта крыса пищит, а крысята, взяв „калашниковы“, идут на приступ.
Силы были неравны, и гидра державности — на радость всем больным, негодяям и прочим патриотическим элементам — задушила в своих братских объятиях свободу маленького новорожденного государства. Бойцы Горшака до последнего патрона отстаивали свое право жить не по лжи (таков был девиз их лидера). Но увы, наша варварская империя победила, и в Пыльнево с позором стоит оккупационный корпус.
Однако люди, у которых свобода в крови, никогда не смирятся с таким подданством. Борьба продолжается, и я молю Бога, чтобы нашим горе-генералам пробили их милитаристкие черепа. В этих черепах давно не хранится ничего ценного — одна извилина, прямая, как приклад автомата, да пропагандистский бред, да умение жечь беззащитные сибирские деревушки.