Подмастерье
Шрифт:
«Только сегодня и только у нас! Купите нейрокиберкурс химии 1 уровня и получите полный курс алхимии со скидкой 25 %! Не упустите шанс углубить научные знания мудростью веков!»
Это уже был шах и мат, но женщина не остановилась на достигнутом.
– А теперь слушайте внимательно!
Заиграла аудиоверсия популярного ресурса Кибернейропедия:
– Алхимия – это древнейшее знание, которое является фундаментом современной науки…
– Вы сейчас включили свободно редактируемую статью, я правильно понимаю?
– Сомневаюсь,
– Простите его, пожалуйста, – снова вмешалась Инна. – Он совсем недавно работает, стажер. Мы очень сожалеем, но у нас нет такого курса и соответствующего персонала. Я думаю, что вам и вашему ребенку будет намного комфортнее в той школе, рекламу которой вы только что показали. Это решение будет наилучшим. Опять-таки, не нужно будет водить из одной школы в другую – и химия, и алхимия в одном месте – что может быть лучше?
– Да, вы, пожалуй, правы, – сказала женщина заметно успокоившись и гордо выпрямив шею. – Хотя бы один адекватный человек в этом дурдоме. Большое спасибо, девочка.
– Всегда пожалуйста, – улыбнулась Инна.
Олег Геннадьевич позвал меня в кабинет. Я шел за ним, как в тумане.
Что это было вообще?
Инна понимает, что говорит?
Я споткнулся о собственный шнурок и чуть не потерял равновесие, вовремя выставив вперед правую ногу. Олег Геннадьевич обернулся на резкий шум за спиной и сказал:
– Можно подумать, ты все понимаешь.
– Вы читаете мысли? Но как?.. На мне же нет сейчас никаких устройств.
– Умение читать мысли здесь избыточно. Я слышал ваш чудесный разговор. А по твоему выражению лица, излучающему чувство собственной правоты, остальное вычислимо.
– Пусть так. Но ведь Инна все равно была неправа! Она ничего не объяснила этой женщине.
Олег Геннадьевич круто повернулся на каблуках ботинок.
– Добродетель нашелся. Что ты хотел ей объяснить?
– Что химия и алхимия – это вещи, которые нельзя сравнивать.
Нейромеханик засмеялся.
– Если человек искренне не понимает разницы, то за раз ты этого не объяснишь. Как и за два. Для этого требуются годы обучения. Теперь уже – что выросло, то выросло. Изменить этого человека ты не можешь, только испортишь отношения. К тому же она сейчас разъярится и пойдет писать анонимную жалобу в Департамент нейрокибернаук. Они не могут не отреагировать, и вся работа встанет на неделю из-за проверок. Никому здесь неинтересно доказывать клиентам свою правоту, тем более что ты ничего не докажешь. Нужно делать дело, а не трепаться.
– Хорошо, отбросим химию. Разве мы не должны, как нейромеханики, настаивать хотя бы на нормальном, логическом общении в школе? Она не хотела ничего слышать, это было простое давление на эмоции!
– Хочешь сказать, что ты сам кого-то слышал? Между прочим, если она тебя «передавила», то достигла своей цели.
У Максима чуть глаза из орбит не вылезли.
– Да как вы можете так говорить? Это несправедливо! Ее уровень общения был первобытно-племенной. Она бы еще в меня бананом кинула! А «логика – это инструмент познания истины», совсем другой уровень.
– Если бы у тебя действительно был другой уровень, ты бы вообще в это не полез, – с усмешкой ответил Олег Геннадьевич. – Истины… Звучит красиво. Средневековых схоластов обучали сначала доказывать бытие бога, а затем его отсутствие, и не умеющий чего-то одного не считался искусным в логике. Ты думаешь, что управление – это только кулаком по столу и ходить строем, но это неверно. Логика – такой же инструмент распространения своей воли и своих идей, как кулак или эмоциональный выплеск. Просто ты кроме логики больше ни в чем не силен, и она кажется тебе абсолютной. Далеко не все люди живут так, и это не делает их хуже.
Мне все равно, как ко мне обратится человек. Есть то, что нужно ему, и есть то, что нужно мне. Если это совпадает – мы договоримся, а на нет и суда нет.
Максим замялся и не знал, что ответить. На дне памяти нашлись красивые пассионарные клише:
– То есть вы считаете, что людям не нужно помогать?
Если добавить «Нейромеханик школы N заявил, что…», то это могло бы стать кассовым заголовком в любой новостной ленте. Крики читателей, в чьих бедах всегда кто-то виноват, и судебные разбирательства не заставили бы себя ждать.
Олег Геннадьевич улыбнулся переданному пассажу, как старому знакомому. Стажер в этой игре был просто гонцом, чего в упор не понимал.
– Очень высокопарно, – наконец ответил нейромеханик. – Скажи мне, какая в вашем общении была цель? Неужто развитие? Не смеши меня.
Ты ей навязывал одно, она тебе – другое. Ты показывал, какой ты молодец. Не учил, заметь! Учат по-другому. Она же, как могла, пыталась не потерять лицо. Это и есть первобытно-племенное общение, распространение своего, самоутверждение на слабом. Чем ты лучше? Тебя можно выбить из колеи простым детским «ты дурак», и ты считаешь себя великим интеллектуалом?
Максим молча осклабился. Олег Геннадьевич включил декодер в поиске нужных программ. Стажер никак не унимался:
– Ну… как бы это в итоге ни вышло, я… – фраза получалась куцей, он с трудом подбирал слова. – Я только хотел донести до нее, как все есть на самом деле.
Олег Геннадьевич закатил глаза.
– В эфире снова радио «Правда»? – вздохнув, спросил нейромеханик. – Ты делаешь из истины какую-то беспомощную деву в беде. Но ты не нужен истине. Ни ты, ни кто-либо другой. Она не требует ни поддержки, ни доказательств, ни рекламной кампании, так как рассеяна во всем, всегда и везде. Достаточно открыть глаза. Если человек не верит, что перед ним стена, то нужно просто попытаться пройти насквозь. Если первого синяка не будет достаточно, значит, потребуется удариться еще пару раз. Хуже-то от этого не стене и не истине.