Подмена
Шрифт:
С появлением у Антона неожиданной «родни» в лице Сливы, появилось и достаточно много проблем. Он даже не успевал заниматься делами своей фирмы, отчего в них появился некоторый перекос в сторону убытков. А теперь еще предстояло выкроить где-то сто тысяч долларов. Он стал просматривать документы, чтобы без убытков для производства «выдоить» нужную сумму и в это время секретарша сообщила ему о приходе Витька-Арбуза.
Антон Сергеевич решил не подавать вида, что он подозревает его в связи с чеченами, предложил Арбузу присесть и заказал секретарше сварить кофе. Витек втиснул свою грузную фигуру в кожаное кресло, закинул ногу на ногу
— Я выяснил у братков каким образом Слива попал в плен к чеченам.
Антон Сергеевич изобразил на лице искренний интерес — ему и правда было любопытно что же расскажет ему Арбуз.
— Короче, дело обстояло так, — начал Витек, — на территории, которую крышует бандитский «бригадир» по кличке Гриша, недавно появился какой-то «крендель», который наехал на магазин и сказал, что с этой минуты этот магазин будет платить ему проценты с выручки. Потом этот залетный избил хозяина магазина — какого-то азера и отобрал у него всю дневную выручку. Запугал азера известными воровскими именами и ушел. Потом повторил все это в другом районе. Братки Гришины, естественно, обращаться в ментовку не стали, начали искать этого «кренделя» своими силами. Он попался глупо — забил стрелку с братвой, пришел один с какой-то «пукалкой» и начал пальцы гнуть. Его, само собой, скрутили и хотели утопить в водохранилище. Ноги в таз, туда же цемент и прощай Слива. Но он начал орать, что за него дадут выкуп. Братки его информацию проверили, узнали, что он недавно бежал, факты сопоставили и решили, что он не врет. Но поскольку эта группировка выкупами не занимается, то они продали его по «оптовой» цене чеченам.
Антон Сергеевич почесал нос. Что-то никак не вязался в его мозгу тот забитый блатными Слива, с которым он познакомился в колонии, с тем бесстрашным суперменом, грабящим магазины, о котором ему поведал Арбуз.
— Если бы Гриша раньше со мной связался, — покачал головой Арбуз, — то я бы сумел с ними добазариться, но они тогда не знали, что я его ищу. А когда до них моя малява дошла, они мне передали как дело было и что Слива уже у чеченов.
Антон Сергеевич старался не показать своим видом, что он не верит ни единому слову Арбуза. Но правду он мог узнать только встретившись и поговорив со Сливой. Поэтому он спросил:
— Ты-то сам чего мне посоветуешь делать?
— Я не знаю зачем тебе понадобился этот фармазон Слива и знать этого не хочу, мне своих проблем хватает, — ответил Арбуз, — я пришел тебе всю эту байду рассказать, потому что ты меня, в натуре, чувствую, подозреваешь что я в одной упряжке с чеченами работаю. Но это не так. Я с тебя деньги за работу взял и сделал все, о чем ты просил. Так?
— Так, — согласился Антон Сергеевич.
— А в том, что твой Слива сорвался от Жупела с Дохлым, чтобы в Москве на чужой территории рэкетом заниматься моей вины, согласись, нет. Поэтому посоветовать тебе могу только одно — заплати чеченам, если Слива тебе нужен настолько, чтобы сотню отстегнуть и не плати, если он тебе не нужен.
С этими словами Арбуз поднялся с кресла, потянулся и вышел прочь из кабинета. Антон Сергеевич хлебнул свой остывший кофе, вскочил с места и стал нервно метаться по кабинету. Конечно, ему не хотелось отдавать свои заработанные адским трудом сто тысяч долларов для того чтобы спасти в очередной раз какого-то Сливу. Да просто у него не было в кармане этих ста тысяч! Их придется собирать, брать в долг у знакомых, снимать с производства. Все это
Но если он не увидит Сливу, то никогда не узнает правду о том, как Слива попал в плен, никогда не сможет убедиться в том, что Арбуз снова предал его. Он никогда не узнает как погибли его родные отец и мать и кто убил его сестру Ольгу. И, наконец, он не выполнит последнюю просьбу женщины, которую всю жизнь считал своей матерью — она хотела в последний раз увидеть своего родного сына. Он просто обязан был освободить его. А сто тысяч? Да фиг с ними, он себе еще сто раз по столько же заработает!
7
— Антон, братишка, ты спас меня опять, — все не унимался в машине опьяненный освобождением Слива.
От него жутко воняло несвежим бельем, клочковатая борода торчала в разные стороны, в волосах запуталась солома и куриный помет. Антон Сергеевич был сдержан. Напряжение последних дней дало себя знать, когда все осталось позади. Он до последнего момента ожидал, что чечены на передаче начнут стрельбу. Но этого не случилось. На мосту через мелкую пересохшую речку они вытолкнули из машины Сливу, с ним вышли еще двое. К ним подошел Антон Сергеевич с дипломатом полным денег. Чечены, лица которых были скрыты густой черной порослью и надвинутыми на глаза спортивными вязаными шапочками, быстро пересчитали деньги, юркнули в машину и уехали, оставив на мосту Антона и Сливу.
В этот момент Антон только и заметил, что его спина совершенно взмокла от пота, хотя была уже осень, а он был только в рубашке и расстегнутом на все пуговицы пиджаке. Под пиджаком в кобуре — Стечкин с полной обоймой. Слава богу он не пригодился. Лучше иметь пистолет и не стрелять из него, чем не иметь пистолета, когда нужно выстрелить. А Слива все тараторил и тараторил. Антон Сергеевич слушал его вполуха, сам сидя за рулем своего «Мерседеса».
— Антон, я же отработаю все деньги, которые я тебе должен, — убедительно обещал Слива, — я клянусь своим здоровьем, что пока все до копейки тебе не отдам, не успокоюсь.
— Как ты к чеченам попал в подвал? — спросил Антон.
— Кто-то сдал меня, — ответил Слива, — я так полагаю, что Жупел с Дохлым, блатные в общем. Я еду в поезде, а со мной в купе девушка такая симпатичная попалась. Всю дорогу я ее уламывал, а она ни в какую. И вот уже перед Москвой она сама мне предложила, мол, пойдем в тамбур, покурим. И сама так загадочно улыбается, что я подумал — все, «сломалась». Пошел с ней в тамбур, мы как раз притормозили на каком-то полустанке. Только закурили, она достала баллончик с газом, да как прыснет мне в лицо. Я ей кричу, ты, что, сука, мол, сделала! А меня в это время по горбу чем-то тяжелым сзади как огрели, дверь открыли и из вагона вытащили. Стали избивать, я сознание потерял, а очнулся уже в подвале.
— Так, значит, до Москвы ты так и не доехал? — спросил Антон.
— Не доехал, прости, — искренне покаялся Слива, — увлекся сукой этой молодой, а она меня чеченам сдала. Если бы я доехал, ты думаешь я к тебе бы не пришел? Сам знаешь как я свою мать хочу увидеть! Я из-за этой встречи из зоны «салом пятки намазал», сбежал, жизнью своей рисковал. Рассказать как мы из зоны уходили, как нам собаки-менты на пятки несколько раз садились, мы думали — все, каюк! Ты не поверишь — еле-еле спаслись! А в реке перевернулись с лодки…