Поднебесная
Шрифт:
– Ну? – поторопил он.
Лю вздохнул:
– Он… мой брат сначала сообщает, что у Куала Нора был убит наемный убийца, посланный туда, чтобы убить его.
– Понятно, – ответил Чжоу ровным тоном. – Это первое. Для нас это мало значит, насколько я понимаю. Что еще?
Его советник прочистил горло:
– По-видимому… по-видимому, принцесса Белый Нефрит в Ригиале… Чэн-Вань, наша, наша собственная принцесса…
– Я знаю, кто она, Лю.
Лю еще раз откашлялся. Лю был взволнован. Это, само по себе, внушало тревогу.
– Она сделала ему подарок.
– Как это приятно для твоего брата, – пробормотал Вэнь Чжоу – Но я не понимаю…
– Двести пятьдесят сардийских коней.
Вот так. Удар молота.
Чжоу почувствовал, что у него пересохло во рту. Он с трудом сглотнул.
– Он… твой младший брат едет от границы с табуном из двухсот пятидесяти «божественных коней»?
Это невозможно, подумал он.
Возможно, в каком-то смысле.
– Нет, – ответил Лю. – Он устроил так, чтобы они пока остались у тагуров. Он должен вернуться за ними лично, только он может их забрать после того, как будет решено, что с ними делать. Он пишет, что едет в Синань, чтобы информировать небесного императора. И других.
И других.
Теперь Вэнь понял, почему ему необходимо было знать об том.
Он также понял еще кое-что, внезапно. И даже пожал плечами, чтобы это не отразилось на его лице. Неприятный младший брат Лю рассказал солдатам в крепости у Железных Ворот и написал в письме о подосланном к нему наемном убийце. Теперь он стал важной фигурой, с этими конями. Почти наверняка будет расследование, которого раньше могло бы не быть.
А это означает…
Это означает, что надо разобраться кое с кем в Синане. Сегодня ночью, фактически до того, как весть о путешествии Шэнь Тая и его подарке – она, вероятно, уже сейчас несется по дворцу и по двору Пурпурного мирта – слишком широко разлетится и дойдет до ушей одного человека.
Жаль. Тот человек, о котором он сейчас думал, был ему полезен. Но он также знал слишком много, учитывая неожиданные новости, чтобы первый министр мог быть спокоен.
Все еще возможно, по некоторым причинам, что этот крайне раздражающий его Шэнь Тай не доберется до Синаня, но эти новости все изменили.
– Что это значит – он должен вернуться за конями лично? Ты читал эти письма?
– Читал. – Первый министр не спросил, как Лю этого добился. – Если он не вернется за ними лично, подарок отправят обратно. Это дар принцессы именно ему. Было… есть третье письмо, от тагурского офицера, где это ясно сказано.
Первый министр Катая начал произносить про себя самые грязные ругательства, какие только мог вообразить, и с огромной яростью. Он почувствовал, как по его боку скользит капля пота.
Это хуже, чем он думал раньше. Потому что теперь, если Шэнь Тай погибнет по дороге, – если он уже погиб, – его смерть будет стоить империи этих коней.
Двести пятьдесят коней – абсурдное, ошеломляющее число. Этот человек возвращается как герой, он будет немедленно принят во дворце. Хуже этого и быть не могло.
И кое-кого надо убить. Быстро.
Молчание тянулось.
Подумав об этом, Чжоу произнес это вслух.
– Твоя сестра за Длинной стеной, Лю. Он ничего не сможет с этим поделать.
Лю не захотел посмотреть ему в глаза. Это случалось редко и сказало Вэню, что он попал в больное место – или в одно из них – в душе своего советника.
– Ты – старший сын, не так ли? – резко прибавил он. – Глава семьи. Ты имел право это сделать, и я это одобрил и предложил при дворе. Вам была оказана честь. Всем вам.
Это также делало Лю еще больше обязанным ему.
Его советник кивнул, хоть и несколько менее решительно, чем обычно.
– Что еще мне нужно знать? – спросил первый министр. Отношения в семье Шэнь не были самой большой его проблемой. Ему нужно было поскорее отпустить советника. Сегодня ночью он должен вызвать другого человека. – Кто об этом узнает?
Лю поднял взгляд.
– Кто узнает? Все. Сегодня ночью или к середине утра. Это была военная почта, две копии: одна – в большой секретариат, другая – в Военное министерство. А в Да-Мине тайн не существует.
Это он понимал. «В Да-Мине тайн не существует».
Шэнь Тая должен будет принять Сын Неба.
Этому никак нельзя помешать. И в зависимости от того, чего хочет Шэнь Тай, он сразу же может стать непредсказуемым фактором в игре, уже и так настолько сложной, что не выразить словами.
Хотя, возможно, его убьют или уже убили по дороге от Железных Ворот. Но теперь последствия будут другими, принимая во внимание этих коней. Двор проведет расследование, несомненно. А первый министр Вэнь слишком много знает о той возможной гибели по дороге.
Это было такое маленькое, частное предприятие, когда он его затеял. Порыв, почти ничего более, небрежное использование собственной власти. Но теперь, если окажется, что империя лишилась двухсот пятидесяти сардийских коней из-за чьего-то безрассудства, преследования исключительно личных интересов…
А это может произойти, если кое-кто заговорит.
Есть человек, который просто должен умереть до того, как оценит грозящую ему опасность и постарается защитить себя. Например, поговорит с кем-нибудь во дворце. Сегодня ночью. Может быть, даже прямо сейчас.
Или – первый министр почувствовал, что побледнел при этой мысли – посетит одного военного губернатора и выскажет ему свои опасения, а потом попросит совета и защиты.
Слишком пугающий сценарий, чтобы его рассматривать.
Он отослал советника домой. Слишком резко, вероятно, учитывая проницательность этого человека, но у него не было времени действовать более тонко, и он не собирался посвящать Лю в эту историю. Ему придется положиться на то, что Лю растерян и встревожен. Из-за того, что он сделал с сестрой, конечно, и возвращения брата.