Поднимается ветер…
Шрифт:
— Весной весь север восстанет. Еще от силы девятина — и владетели объединятся, — Эмиль говорил так, словно мог ясно видеть будущее. — Им не хватает еще одного сожженного замка, еще одного казненного благородного человека. Без графа Саура они всю зиму не могли договориться, кто будет командовать, а кто подчиняться. Но теперь они объединятся.
— Что об этом думает герцог Алларэ? — осторожно спросил Фиор.
— Фьоре… — задумчиво протянул Рене. — Понимаешь ли…
— Понимаю, — грустно улыбнулся Ларэ. — Вы считаете, что я пойду докладывать отцу, если услышу что-то неподобающее.
— Ты должен будешь это сделать, — спокойно, словно о чем-то, само собой разумеющемся, сказал Рене. — Ты — сын его величества, ты должен быть ему верен. Хотя… знаешь, я буду рад, если ты расскажешь отцу о том, что мы здесь думаем. Реми пока выжидает. Он сделает так, как решит Гоэллон. Но герцог… я говорю о Реми, написал мне весьма подробное письмо. Он вспоминал о прецеденте короля Эреона.
Фиор вздрогнул. Король Эреон был безумцем, и на пятый год его зверств Старшие Рода Собраны вспомнили, что король Аллион даровал своим вассалам право сместить короля, если будет доказано его безумие. Для этого требовались голоса всех одиннадцати глав родов и патриарха.
— Это невозможно, — сказал Ларэ. — Не хватит трех голосов… Потом он вспомнил двух юношей и молодую девушку, которым прочитал лекцию в доме Гоэллона. Альдинг Литто. Бориан Саура. Керо Къела. Осиротев, эти дети стали законными главами родов. Юноши. Девушка, конечно, не может наследовать отцу…
— Одного… — сдавленным голосом поправился он.
— Алви Къела скачет по Тамеру и готовит вторжение, — сказал Эмиль. — Он, конечно, проиграет. И, вероятно, попадет в плен…
— Это заговор? — прямо спросил Ларэ.
— Нет, — покачал головой Рене. Прищуренные зеленые глаза смотрели прямо на Фиора. — Никакого заговора, Фьоре. Ты спросил, о чем думает Реми. Я тебе ответил. Доложи об этом отцу, Фьоре. Пусть подумает, стоит ли продолжать творить со своей страной такое.
«Пока полководец жив, он может обратить в победу любое поражение», — сказал когда-то король Лаэрт. Принц Араон прочитал все книги, написанные прадедом. Их было не так уж и много: две с рассуждениями о справедливом устройстве государства, две о войнах. В них-то юноша и почерпнул эту мудрость, и решил действовать по завету предка, которого почитали и уважали все подданные, а враги — боялись. При короле Лаэрте были окончательно установлены границы с Тамером и Огандой. Король Лаэрт покончил с пиратством на восточном побережье. Король Лаэрт усмирил Дикие Земли и защитил Къелу от набегов кочевников. Он был великим королем, и он знал, что говорил.
Принц Араон потерпел поражение, но был еще жив. Вскоре представился и случай.
Уроки с Кертором и Далорном продолжались и после неприятного разговора. Все трое предпочли сделать вид, будто ничего не случилось. Учителя и до того не были слишком откровенны с учеником, так что существенных изменений в обхождении не произошло. Господин Кертор больше не предавался воспоминаниям и не вел душеспасительных бесед, но оставался любезен и внимателен. Господин Далорн стал чуточку прохладнее, но не строже. В остальном все шло, как раньше. На очередной урок алларец не явился; второй учитель передал его извинения. Владетелю Далорну пришлось срочно отбыть в Алларэ по делам наследования: его отец неожиданно скончался и старшего сына вызвали в родовое поместье. Араон посочувствовал учителю, но обрадовался. Для задуманного ему нужен был только Кертор. Не подвела и погода. Едва принц с учителем вышли наружу, как с неба повалил такой снег, будто где-то опрокинули чан с густыми тяжелыми хлопьями. Уже на расстоянии вытянутой руки ничего не было видно, о занятии речи не шло.
— Ваше высочество желает продолжить урок в зале или отпустит меня?
— Господин Кертор… не могли бы вы называть меня по имени? — глядя в глаза учителю, спросил принц. Он долго готовился к разговору, много прочитал и теперь собирался кое-что опробовать на соглядатае Гоэллона.
— Если такова будет воля вашего высочества, — удивленно кивнул керторец. — Но и вы тогда должны обращаться ко мне по имени, иначе это будет не вполне прилично…
— Отлично, Флэль! Вы не откажетесь выпить со мной вина? — Принц улыбнулся и подмигнул. — Мне, конечно, не полагается его иметь, но удалось раздобыть бутылку…
— Никогда не отказывался выпить вина, — учитель улыбнулся в ответ. — Особенно, если с ним связана столь романтическая история. Как же вам это удалось, Араон?
— Пришлось постараться, — рассказывал по дороге юноша. — Проникнуть в покои его преосвященства Лонгина, пока он со слугами ездил куда-то по делам. Я объяснил лакею, что мне нужно забрать расписание занятий. И утащил бутылку под плащом.
— Восхитительно! — хохотнул Кертор. — А лакей не поинтересовался, почему вы в плаще?
— Я прошелся под дождем, а потом сразу пошел к епископу. Будто бы шел с конюшни, и еще не успел зайти к себе…
— Ловко придумано! Еще полтора года, и вам не придется так хитрить! «Полтора года? Нет, гораздо меньше, — подумал Араон. — А будешь ли ты пить тогда со мной вино, или сидеть в своей Керторе — зависит от тебя…». Учитель ловко открыл бутылку, хоть штопора в комнате и не нашлось. Принц следил за каждым его движением. Кертор был хорошо сложен — чуть выше среднего, широкоплечий, но с тонкой талией. Таких — элегантных, гибких и грациозных — кавалеров любили изображать на картинах. Не хватало только благородных дам, цветов и фруктов. Тщательно одет: плотно пригнанный по фигуре светло-коричневый кафтан с круглым вышитым воротом. Ослепительно-белая камизола. Темно-коричневые облегающие штаны. Родовые цвета, но костюм не кажется скучным. Принц досадливо вздохнул: его портные почему-то шили так, словно Араон собирался подрастать каждую седмицу. Одежда всегда была слегка мешковатой, но на его жалобы никто не обращал внимания. «Лучше быть взрослым племянником главы рода, чем несовершеннолетним наследником, — подумал Араон. — Портные, и те не слушаются, считают, что все знают лучше. Что за несправедливость?» Кертор услышал вздох, но, конечно, не догадался о его причине.
— Ва… Араон, вас что-то печалит?
— Да, — принц ухватился за брошенную ниточку. — И весьма сильно. Я хотел попросить вас об услуге. Разливавший вино по хрустальным стаканам, стоявшим на подносе у графина с водой — бокалов, разумеется, не было — учитель фехтования как-то смешно приподнял брови, словно услышал забавную шутку. Потом он поднял голову и подал стакан принцу.
— Почту за честь ее вам оказать.
— Не торопитесь, Флэль: может быть, вам и не захочется, — еще раз вздохнул принц. — Садитесь, будьте любезны… Сам он сидел в кресле у окна. Белая стена снега за окном давала достаточно света, так что наблюдать за собеседником было удобно. Свет падал на лицо керторца, позволяя разглядеть каждую смену выражений лица. Учитель фехтования сел, закинул ногу на ногу. В руке он держал стакан. Принц пригубил вино. За обедом и ужином им с братом разрешали выпить по бокалу, но то скорее было полезным для здоровья. Удовольствия кисловатое некрепкое вино не доставляло. То, что пил епископ Лонгин, было куда лучше: темное, густое, терпкое и ароматное.
— Алларское, из виноградников Изале, — тоже отметил качество вина Кертор. — У епископа хороший вкус и ловкие слуги. Вино из Изале так просто не раздобудешь. Интересно, как ему удалось?
— Думаю, это щедрость его величества… — предположил Араон.
— Здоровье короля и слава его щедрости! — поднял стакан собеседник.
— Здоровье короля! — поддержал тост принц. После второго стакана Араон решил, что настало время действовать. Прошел уже час из двух, отпущенных на урок. Скоро гувернер придет, чтобы напомнить принцу о следующем занятии. Нужно успеть покончить с бутылкой — это несложно, она невелика, — и переговорить с Кертором. Дежурного камердинера принц отправил на розыски якобы забытого им учебника по землеописанию, так что теперь в прихожей было пусто.