Поднявшийся с низов
Шрифт:
«Бегство и тишина».
Сбежать нам помог мистер Гровер. Мы жили без особых коммуникаций, вода была в колодце, бегать приходилось часто. Хлеб по старому опыту пек сам в печи, и с грустью писал свои новые рассказы.
– А ты смотри, сохранил старый черт твои сочинения, вон смотри все в мешке лежит, ну дай бог ему здоровья.
– Жалко только, что выставка пройдет без нас с Вами.
– Да брось ты, не отчаивайся, не много в тишине забудемся, и как только все поутихнет мы приедем назад.
– Есть кто дома? Послышался голос с улицы.
– Есть, есть, проходите матушка.
– День добрый странники, Вы откуда будете?
– Мы из Гаундарга, приехали отдохнуть от суеты города. Меня зовут Генрих, а мальчика Ричард.
– Очень приятно, меня зовут Анна, я здесь уже полвека живу, муж на войне погиб, сын в Гаундарг уехал, работает в пекарне дядюшки Тома. Вы, наверное, голодные с пути то, ступайте ко мне в дом, там и продолжим знакомство.
Мы прошли в соседский дом, присели за стол и приступили к трапезе. Отъев брюхо, мы сидели и обсуждали далее:
– Так что же без сумок как таковых, на пустую то приехали, да и дом этот брошенный, я здесь много видела, сколько от монархов здесь прятались, без вины стреляли и вешали людей. Был здесь один богатый двор, там главу семьи расстреляли, так дом то потом и разворовали. Вас, наверное, тоже за что-то убить хотят? Можете не говорить, я и так вижу, что от ума и дара души ваши страдают. А убивает Вас зависть инородная.
– Так ты бабка чертовка оказывается!
– Бог с тобой, я верую в бога, но дар этот у меня с детства. Меня и сжечь хотели, только как про жизнь начинаю рассказывать так все и замирали. Скоро в деревню заявятся недруги, так что задерживаться здесь не нужно.
– Но куда мы уйдем мистер Генрих?
– Поедем к твоей тетушке, видно она была права, я не могу подвергать твою жизнь опасности.
– Эта неопасность, это зависть, и если ты его к тетке отдашь, она его со света сживет, у неё душа больная, изводится она, и мальчика изведет. С Вами он под сильной защитой.
Тут мы услышали стук в дверь.
– Кто там? Спросил учитель.
– Это полк полиции! Немедленно выходите, иначе всем грозит расстрел.
И тут бабка подошла к двери открыла им, четверо вбежали в дом, двое влезли в окошки, остальные остались на улице.
– Так, и что мы здесь делаем, мистер Генрих, а ты Ричард, почему ты так далеко от дома уехал, твоя тетя очень переживает! Мы уже думали, что Вас похитили.
– Могло быть и хуже, нас чуть ли не сожгли в доме!
– Мистер Генрих, Вы ничего не путаете, сгорела до пепла типография, а Ваш дом, нам не сообщали!
– Все правильно, после поджога дома мы отправились с Ричардом сюда.
– Их хотели убить завистники, сказала Анна, они уже осведомлены местоположением этих людей, и скоро придут сюда с огнем и оружием!
– Верьте, что бабка говорит, произнёс мистер Генрих.
– Да верим мы, знаем мы её, она много жизней нам спасла!
Через пару часов мы уехали в город, баба Анна осталась в деревне, как мы ее не просили уехать. Мы отъехали несколько километров от деревни, как сзади послышался стук копыт лошадей, на них ехали люди с оружием, они открыли стрельбу по полиции и нам, меня кинули в траву, где не было бы видно. Я рванул ближе к деревне, но вдруг передо мною встали солдаты,
– Так, так, куда бежишь мелкий предатель,
И схватив меня понесли к месту стрельбы. Внезапное падение солдата удивило меня, это наши полицейские отбили сопротивление.
– Да! Вам в город точно нельзя, убьют, да и здесь оставаться нельзя, езжайте в город Рэквилд, там Вас точно никто не тронет. А мы будем разбираться по поводу произошедшего, и как только узнаем что-то, пошлем к Вам человека.
В Рэквилде было интересно, по городу постоянно проходили артисты в ярких костюмах, певцы распевали песни, я мечтал, что и в моем городе будет так же.
Мы поселились в небольшой гостинице, поев мы отправились спать.
Утром светило яркое солнце, и я пошел на прогулку.
Я увидел огромный музей старины, зашел в картинную галерею, в ней я находился около двух часов. После нее я отправился в небольшую пекарню купить маленькие лепешки и отправился в дом.
– Где ты был?
– Я сходил в местный музей и галерею.
– Ты понимаешь, что нам грозит смерть. Здесь ничего веселого нет, тебя могли убить.
Я понимал, что в чем-то неправ, но зная свою любопытность в чем-то себя оправдывал. Я продолжал писать, за четыре месяца я написал огромный рассказ, который понравился учителю, но несколько замечаний он конечно же сделал, после чего мы распечатали книгу, и продали её в книжную лавку. Прибыль мы отложили на всякий случай. Я был так рад, моя первая книга которую я продал, и которую будут читать незнакомые мне люди.
– Ну, что юный талант, давай наливай чаю, я купил свежий пирог в пекарне.
Мы выпили чаю, помечтали о будущем:
– Вот только вернемся, и обязательно с тобой музей построим, и библиотеку свою откроешь и лавка своя будет.
– А если нас поймают, что же тогда учитель?
– Ричард, понимаешь, ты мне стал как сын, которого у меня никогда не было, и я хотел бы, чтобы ты меня считал своим отцом.
– Мистер Генрих, это очень неожиданно, мы с Вами давно знакомы, Вы мне прокладываете путь, я Вас полюбил, и Вы для меня стали отцом, которого я не видел по причине его смерти до моего рождения, так что разрешите называть Вас отцом?
– Тебе можно все сын!
Так мы и жили в бегах играя в прятки от неизвестного врага.
Спустя год я написал сборник стихов, который мне был особо дорог, в нем я писал про своего отца мистера Генриха. Мы снова отправились в типографию, только изменилось отношение мое к мистеру Генриху, отныне он мой отец. В типографии были установлены огромные аппараты, в которых я не разбирался, я видел лишь как мне выдавали на выходе полученную книгу.
Придя в лавку там, мы увидели двух солдат, они вели допрос, мы с отцом немедля удалились, и отправились в гостиницу, забрав оттуда все вещи направили путь к железнодорожному вокзалу, по пути мы увидели маленький киоск с сувенирами.