Подобие жизни
Шрифт:
— Да. Да, господин полицейский! — в глазах Самохиной появилась надежда, когда она уловила настроение бывшего следователя. — Когда пазы открываются! Да и сами манипуляторы тоже скрипят. Мы из-за этого запрограммировали систему так, чтобы ночью он был в пассивном режиме, потому что просыпались.
— Управитель, мне нужно осмотреть твои руки.
Потолок блеснул металлом, открылась узкая длинная ниша, и две многосуставные конечности опустились до самого пола.
— Ого, сколько же ему лет? Смотри, Трофим, кое-где даже щербинки есть. Это что же нужно было делать с титаном, чтобы так его повредить?
— Оборудование было установлено тридцать четыре года назад, — ответил управитель ровным голосом, — предыдущий хозяин не всегда использовал его по назначению. Конкретно это повреждение осталось после того, как он попытался повредить манипулятор молотком, а затем пилой. После разбирательства его социальный рейтинг не позволил проживать в данной квартире.
— Ну да, за порчу государственного имущества ему неслабо баллы сняли, наверное, — Владислав кивнул. — Спасибо, управитель. Можешь убрать манипуляторы. В принципе, я увидел всё, что хотел. И могу объяснить выводы, полученные при авторасследовании. То есть, я сейчас озвучу официальную версию. Итак, следящий обработал спину вашей подруги и, когда прятал манипуляторы, зацепился за штекер. В связи с тем, что система, как на грех, совершенно случайно в тот день ничего не записывала…
— Ага, как и в других случаях, очень-очень случайно, — пробормотал Трофим.
— В других? Такое уже было? — ахнула Лара.
Влад вздохнул. Видимо, парень так и не научится держать язык за зубами во время бесед со свидетелями.
— Лариса Павловна, давайте об этом позже. Напомню, мы пока обсуждаем официальную версию. В общем, глючило тогда управителя. Запись не вёл, и вообще он древний, даже материализации нет. Вот и не смог просчитать последствия своих действий.
— Типа дёрнул слишком сильно вместо того, чтобы аккуратно отцепиться? — спросил Горохов.
— Да. Вы сами видели — повреждения на титановой поверхности неправильной формы, кое-где с зазубринами. Металлические руки попытались втянуться, вы, Лариса, вошли как раз в этот момент. Поэтому слышали скрип. Закрыться пазы не смогли — прицепившийся шунт мешал. Несчастный случай. А ногти… Ваша подруга, когда погибала, почувствовала боль, и тело попыталось спастись. Поскольку сознания в тот момент не было, получилось вот так вот криво, и вместо спасения девушка сама себе навредила.
— Какой бред! — вскричала Самохина. — Во-первых, как я могла зайти в комнату в момент смерти, если минут десять после гибели Яны я была с ней в виртуале? А во-вторых, если верить отчёту, она умерла мгновенно. И когда же она выдрала ногти на руках? После смерти? Яна — зомби?!
— Кстати, авторасследование рассматривало версию, что убийца вы, Лариса Павловна. Но показания чипа утверждают, что вы вернулись из Виртограда через полторы минуты после смерти соседки, а не через десять.
— Полторы минуты? Она была жива всего полторы минуты? Мне казалось, это тянулось гораздо дольше. Янка так испугалась, бедная, я не представляю, как это можно перенести…
— Мэри, расскажи нам, почему роботы исключили убийство, — проигнорировал причитания Кондратенко.
— Потому что в квартире не было обнаружено присутствия посторонних. Они проверили видеокамеры в подъезде и секции управителей на соседских балконах. Рядом с убитой находилась только бессознательное тело гражданки Самохиной.
— То есть, итог авторасследования верен?
— Он закономерен, — ответила андроид. — И совершенно логичен.
— Вот именно, Мэри, вот именно. Человек вряд ли бы упустил из виду всё то, что не укладывается в рамки логики. И мы плавно переходим к разговору о том, что же здесь произошло на самом деле.
— Скажите, вы уже посмотрели всё, что нужно? Мне очень тяжело здесь находиться, — обречённо сказала Лариса.
— В принципе, да.
Следователь отключил голограмму, и комната приняла мирный вид.
Глава 27
На кухне было уютно, хоть и тесно. Лариса заварила чай и поставила на стол тарелку с песочным печеньем. Было видно, что Трофим пьёт, с трудом сдерживая недовольную гримасу — овер не привык к отдающим химией напиткам. Дешёвые сорта чая растили в теплицах на синтетическом субстрате. А вот печенье пришлось парню по вкусу.
Влад же от угощения отказался. Неписаное правило этикета гласило, что ничего есть и пить в гостях у людей с более низким, чем у тебя, статусом, не стоит. Хотя правило работало только в реале.
Лариса тоже не притронулась к своей чашке — она ждала. А Кондратенко открывать рот не торопился, раздумывая, что стоит говорить девушке, а о чём ей знать не обязательно.
— Господа полицейские, может, не будем тянуть? — не выдержала Самохина.
— Лариса Павловна, я ведь уже говорил — мы не имеем отношения к государственным органам правопорядка, — Трофим по-прежнему избегал смотреть девушке в глаза, но с робостью вроде как справился. То ли печенье помогло, то ли располагающая атмосфера на кухне. — Правильней нас называть частными сыщиками или детективами.
— Да мне всё равно, хоть тайными агентами. Сколько можно? Вы ведь уже сделали какие-то выводы, так расскажите! Напустили таинственности, словно хозяева жизни!
Агрессия в голосе Лары оказалась неожиданной для обоих мужчин. Кондратенко тут же определился с дозировкой информации. Наконец-то он понял, что имел в виду Иван Сергеевич, когда говорил, что девица «неуравновешенная». Весь период общения она была мирной, спокойной, если, конечно, не считать горестные слёзы, и вот, пожалуйста — разозлилась в ответ на невинную фразу. А Трофим наконец-то посмотрел Самохиной прямо в глаза. И улыбнулся! Не желая наблюдать за развитием романтических отношений, Владислав принялся за пояснения:
— В принципе, роботы не слишком ошиблись в реконструкции событий. Да тут любой бы понял — шунт из тела варварски и очень быстро удалил управитель. Одним манипулятором. Вторым он же удалил ногтевые пластины. Последнее заняло как раз столько времени, сколько вам понадобилось, чтобы выйти из виртуала. Но вот почему он так сделал и почему ничего не записал, неизвестно.
Лара как-то растеряла воинственный настрой и с испугом посмотрела на потолок.
— Не волнуйтесь. Вряд ли такое произойдёт ещё раз. Официально это вообще невозможно.