Подобный монстру
Шрифт:
— Нет, — сказал Марк.
— Бомбы, способные бить их даже под землёй. У нас всегда были такие, но миуки постоянно умудрялись приспосабливаться. То залягут глубже, то норы сделают тоньше, чтобы сложнее было попасть. Да и отслеживать их под землёй не так-то просто, а всю территорию бомбами не закроешь. Но сейчас, когда мы поняли устройство их колоний, это сделать проще, да и новые бомбы могут работать на большой глубине.
— А если Миуки умудрятся уйти ещё глубже? — спросила Элла.
— Пока не умудрились. Я, конечно, не учёный, но думаю, что они не очень любят жар. Я где-то слышал, что если они завершат трансформацию планеты в безжизненную пустошь и перестроят атмосферу, как им нужно, то здесь будет не очень-то жарко, а значит, холод им ближе.
— Логично, — кивнул Чемберс, — я тоже слышал об этом. Но с глубиной нор не связывал.
— Как по мне, так лучше жечь их на поверхности. Пока самые серьёзные продвижения были сделаны благодаря такой тактике. Хотя, говорят, слишком много горючей смеси тоже вредно для атмосферы, и наши установки по её стабилизации работают на пределе.
— И это тоже верно, — улыбнулся Марк, закуривая вторую сигарету.
— А колония, которая была здесь, была как-то связана с другими? — спросил Перк.
— Да. Вон там, — он указал пальцем на юг, — примерно двадцать километров. Она была крупнее и хитро расположена. Под скалой — глубинными бомбами не возьмёшь. Приходилось выкуривать их наружу и жечь здесь. Прямая нора была очень большой, туда чуть ли не робот тяжёлого класса мог забраться, но таких мы не используем. Правда, когда мы дошли до пузыря, огневики уже взорвали все ответвления, и мы не смогли отследить, куда они ведут.
— А что такое пузырь? — спросил Марк.
— Пузырь, озеро, кто как называет, — пожал плечами Леном, — это их сок. Если пузырь уже успел лопнуть и уйти в землю, то называют озером, а если нет, то пузырём.
— Да. Научные сводки были бы красочнее, если бы учёные использовали военную терминологию, — улыбнулся Марк.
В этот момент Сноу, находящийся метрах в двухстах ближе к заваленной норе начал активно махать руками, привлекая к себе внимание остальных.
— Что там? — спросил Чемберс, когда они прошли большую часть расстояния.
— Очень большая активность! — крикнул доктор и тут же снова устремил свой взгляд на дисплей прибора.
— Что вы можете на это сказать, капитан? — спросил Марк.
— Желаю знать причины, — бегло ответил тот, готовя оружие.
Он и его бойцы сгруппировались так, будто бы сейчас им придётся отражать нападение насекомоподобных, однако никакой угрозы в поле зрения видно не было.
Сноу стоял рядом со спуском к заваленному входу в нору, расположив свой прибор на одном из камней. Боковая крышка, защищавшая регуляторы, была открыта, и он, сосредоточенно вглядываясь в показания, время от времени подкручивал их.
— Это не может быть ошибкой? — серьёзно спросил Чемберс.
— Я и пытаюсь это выяснить, — немного нервно буркнул Сноу, сделав останавливающий жест рукой.
Его кудрявые волосы немного развевал лёгкий ветер, что в другой момент могло показаться бы забавным, но только не сейчас. Перк никогда до этого не видел его настолько встревоженным и сосредоточенным, и ему стало как-то не по себе от этого. Лоб доктора медленно, но верно покрывался испариной. Военные, сопровождавшие их, тоже поддались тревоге и заняли оборонительные позиции. К счастью, угрозы пока всё ещё не было видно.
— Может быть, что-то с чувствительностью? — вкрадчиво сказал Марк, вникнув в цифры, находившиеся на экране.
— Она на минимуме, — устало заметил Сноу, повернув к нему своё лицо, отчего стало ещё тревожнее.
— Как по-вашему, что это должно означать?
— Если бы мы находились рядом с живой особью, то я бы не был удивлён. Но тут ведь никого нет.
— Осмотреться, — приказал Леном, — Браски, что там по датчику?
— Движения нет, — ответил один из бойцов.
— Могло оказаться так, что здесь осталась часть сока? — спросил Марк.
— Нет. Либо мы успеваем его сжечь, либо он исчезает.
Сноу сам стал оглядываться по сторонам. Потом что-то подкрутил в приборе и, взяв его в руки, сделал несколько шагов. Видимо, показания изменились, потому что он тут же повернулся и пошёл в другую сторону, глядя то на дисплей устройства, то на землю. И вдруг что-то шевельнулось в двух шагах от него. Что-то небольшое, размером с кулак и цветом неотличимое от окружающих камней. Доктор тут же отпрянул назад, а миуки устремился за ним, но уже спустя секунду был отброшен в сторону ударом ноги подоспевшего солдата. Он пролетел пару метров и в первый момент после падения зашевелил лапками, но уже через секунду перевернулся назад и уже хотел снова броситься в атаку, как другой солдат наступил ему на часть лап, тем самым не давая сдвинуться с места. Миуки атаковал массивный носок армейского сапога, но никакого вреда причинить был не в силах.
— Поздравляю вас, Доктор, — сказал подошедший Леном, — ваш прибор действительно работает.
— Активность растёт, — как будто не слыша слов капитана, сказал Сноу.
Капитан кивнул, и боец раздавил насекомоподобное. Когда он отступил назад, Леном достал маленькую горелку и поджёг то, что осталось от тельца. Пламя очень активно занялось, но меньше, чем через минуту, погасло.
— Странно, — сказал Сноу, — я испытывал прибор на примерно таких же особях, но он не реагировал.
— По какому принципу он работает? — спросил Марк.
— Я не могу пока говорить об этом открыто.
— А когда прекратилась активность? — спросил капитан, — когда он был убит или сожжён.
— Когда вы раздавили его, активность резко упала.
— Значит, вы засекли их частоту, — уверенно сказал Леном.
— Но как вы поняли?
— Это остаточная масса, — сказал капитан, — обычно она превращается в разведчиков, которые постепенно двигаются к своим, собирая о нас информацию. Он нас засёк и пытался выйти на связь. Я слышал, что, будучи пойманными, они этого не делают.