Подонок. Я тебе объявляю войну!
Шрифт:
Держа за руку чуть повыше локтя, Стас тянет меня за собой. Подходит к калитке с электронным замком, набирает какую-то комбинацию, и стальная дверь открывается. Следом за нами входят и его дружки.
— Отпусти. Я сама пойду, — прошу я, но он, по-моему, еще крепче стискивает руку.
Дорожка от ворот до крыльца выложена плиткой. Но остальная земля совершенно не ухожена. Там и сям валяется строительный мусор.
Вдруг слева раздается грозный рык. Я вздрагиваю. Это, оказывается, собака. Огромный белый алабай. Он в загоне за металлической
Стас не обращает на пса никакого внимания, волочет меня дальше.
Мы обходим красивый, но еще явно не жилой коттедж и оказываемся на заднем дворе. Хотя двор — это не самое подходящее слово.
За домом здесь целое поле. Огромное, края не видно. Только вдали какие-то кустарники.
Стас останавливается и наконец отпускает мою руку, чуть толкнув меня вперед.
Сзади к нам подходят двое. Третьего почему-то нет.
— Что, будем считать, сезон охоты открыт? — спрашивает один из них.
Они смеются, а у меня холод ползет вдоль позвоночника. Охоты? Что это значит, черт побери? Это они на меня собрались охотиться? Меня начинает потряхивать.
Я стою перед своими новыми одноклассниками, глядя на них исподлобья, и лихорадочно соображаю: что делать? Бежать? Куда?
Стас окидывает меня оценивающим и, вместе с тем, презрительным взглядом, словно я — какая-нибудь рабыня на невольничьем рынке. Затем бросает с небрежной ухмылкой остальным:
— А она ничего, да? Так еще интереснее. Охота будет жаркой…
Потом наклоняется ко мне и, обжигая ухо дыханием, шепчет:
— Ты даже не представляешь себе, глупая зверушка, куда ты попала. Тебя ждет много неприятных сюрпризов, если ты не свалишь из нашей гимназии в самое ближайшее время.
«Тебя — тоже, — заглушая страх, думаю я. — Только бы выбраться от них как-нибудь… Дэн, пожалуйста, найди меня! Скорее!».
13. Женя
Глупо, конечно, уповать на Дэна. Даже если он каким-то чудом примчится сюда в скором времени, что маловероятно, то сквозь ограду все равно не проникнет. Да и как он узнает, куда надо проникать.
Черт! Как же страшно…
— Надеюсь, ты быстро бегаешь, — с кривой улыбкой произносит Стас.
— Я вообще бегать не собираюсь, — заявляю ему, изо всех сил стараясь казаться спокойной.
— Тебе же хуже.
Хочу сказать ему: «Еще посмотрим, кому будет хуже…», но слова застревают в горле, как и безмолвный крик ужаса.
За их спинами я вижу третьего парня. Приближаясь, он ведет на коротком поводке алабая. Парень довольно высокий и крепкий, но алабай ему чуть ли не по пояс.
Сейчас пес не мечется в ярости и не рвется меня растерзать, а просто тяжело ступает рядом с хозяином, но у меня внутри всё стынет от одного его вида.
Стас, заметив, как перекосило мое лицо, довольно ухмыляется.
— Джина… — треплет он холку алабая. — Хорошая девочка. Хочешь порезвиться?
Собака тут же, словно по команде, начинает утробно рычать, недобро глядя на меня. Парень, что ее держит, натягивает поводок ближе к себе.
— Тихо, тихо. Джина, сидеть.
— Не торопись, подруга, — подмигивает собаке чертов Стас. — Подожди немного. Милош, ты отойди с ней пока в сторонку, а то она что-то занервничала.
Алабай тут же снова издает глухой рык, а затем начинает отрывисто лаять.
Я столбенею. И не верю в происходящее. Не собираются же они спустить на меня собаку! Она же попросту загрызет меня. Нет, это немыслимо. Они же люди. Они не могут так…
Не может этого быть, не может быть, повторяю я, но меня всю колотит.
А мерзавец между тем переводит взгляд с собаки на меня и улыбается.
— Ну что, зверушка, беги. Охота началась. У тебя есть честная фора — пять минут. Успеешь добежать до конца участка, найти там калитку и выскочить на улицу — спасешься… в этот раз. А нет — ну, извиняй.
Он разводит руками.
— Я не побегу, — онемевшими губами произношу я.
— Тогда Джина тебя съест, — весело отвечает этот псих.
Я бросаю взгляд, полный надежды и отчаяния, на двух других парней — не могут же и эти быть сумасшедшими? Но они смотрят на меня с таким же безумным азартом и предвкушением.
Господи, кто вы? Что у вас в головах?
— Я не побегу, — повторяю я и пячусь. Меня уже лихорадит так, что зубы клацают, и ноги от страха отнимаются.
И все-таки я всматриваюсь в конец поля, прикидывая, успею ли добежать за пять минут. Должна успеть… вроде… или нет? От страха я плохо соображаю и не могу понять, какое тут расстояние.
— Твой выбор, — равнодушно пожимает плечами Стас. Сдвигает рукав, оголяя запястье, и смотрит на часы. — Время пошло.
— Вы не посмеете! Я отправила другу свои координаты! Он знает, где я. И если со мной что-то случится…
— Четыре минуты и семь секунд, шесть, пять…
— Ты — больной ублюдок! — выкрикиваю я. Нервы не выдерживают, и я срываюсь с места.
— Беги, Форест! — кричат мне сволочи вслед.
И я несусь со всех сил, жадно глотая воздух ртом. Отчаянно рвусь вперед, но ноги, как назло, вдруг становятся деревянными, непослушными и еле передвигаются, увязая в рыхлой земле. Ещё и эти дурацкие кочки и рытвины…
Сколько уже прошло? Минута? Две? Три? А сколько я пробежала? Хочется оглянуться, но нельзя терять время.
«Давай же! Ты сможешь! Уже близко», — подгоняю я себя. Кровь тяжело и гулко стучит в ушах, в глазах темнеет.
И вдруг я неудачно попадаю в очередную ямку, и нога подворачивается. А в следующую секунду я падаю. Мягко приземляюсь на четвереньки. Тут же в ужасе вскакиваю, готовая бежать дальше, но все-таки непроизвольно оглядываюсь. Рванув по инерции вперед, я почти сразу останавливаюсь и снова в недоумении оборачиваюсь назад.