Подозрительно умный
Шрифт:
Оно безвозвратно прошло. На верхней лестничной площадке мне пришлось сделать паузу, потому что я запыхалась, и у меня закололо в боках, и в тысячный раз за этот день я поклялась себе, никогда больше не трогать ни капли алкоголя.
Тем не менее, то, что сейчас произойдёт, было бы легче вынести под лёгким хмельком. Я не потрудилась вытащить ключ из кармана; в течение следующих секунд мама или папа бросятся мне навстречу и забросают упрёками. Или же оба вместе? Разве это было бы справедливо, двое против одного? Но ничего не случилось. Оставалось
Обычно мне нравилась странная мешанина из курительных палочек, ванили и духов, которая исходила от её одежды, но сегодня вечером я могла её вынести только тогда, когда дышала поверхностно. Бабушка Анни, почему собственно я не подумала о ней? Бабушка была не только рассеянной, но также во всех отношениях сумасшедшей - достаточно сумасшедшей, чтобы принять меня у себя, если я попрошу её об этом. Но самое позднее теперь, она разузнала всю историю. Она пришла сюда, потому что мама попросила её об этом? И потому, что больше не знала, что со мной делать?
Медленно я подкрадывалась к кухни, всё время следуя запаху, пока чуть не чихнула, потому что запах курительных палочек защекотал мою слизистую оболочку. Они ведь должны были ждать меня, уже давно кто-то должен был выскочить в коридор. Или Сеппо последовал примеру Сердана и наябедничал? Позвонил им?
Я ни одному из ребят больше не доверяла и равным образом, мысленно, причислила Билли к ответственности. Он вчера тоже не объяснил мне толком, почему мне лучше снова уйти. Они все водили меня за нос.
– ... тебе нужен покой, Розочка. Срочно, я это чувствую. И Люси тоже нуждается в её спокойствие.
– Это был явно звонкий голос бабушки Анни. О, как она права, спокойствие было мне нужно больше, чем что другое.
– Это знак судьбы, поверь мне!
Что она только имеет в виду? Я, в течение всех этих лет, привыкла, что понимала не всё, что бабушка Анни изрекала, ах, я даже вовсе не пыталась понять этого. Но теперь при её словах в мой живот закралось странное чувство. Говорила ли она именно о том, о чём я только что сама подумала - что мне будет у бабушки Анни лучше? Нет, перестань мечтать, Люси, осадила я себя в мыслях.
Даже если бабушка имела это в виду, мама и папа никогда не согласятся, а управление домом престарелых, где жила Анни, тоже нет. Если я размышляла об этом более тщательно, то и я тоже сознавала, что дом для престарелых был не обязательно тем домом, который я искала.
Но могла ли я ещё иметь такие запросы? Папа что-то пробормотал, чего я не поняла, но это прозвучало устало и безнадёжно. Потом наконец своё мнение высказала мама, в нос, но как всегда громко и по чему-то мне стало легче, когда я услышала её голос.
– Столько денег! Я этого не понимаю ... почему ... почему мы ничего об этом не знали?
– Бабушка Анни игристо рассмеялась, и, не видя её, мне стало ясно, что она теперь вытянула руки в стороны, потому
– Ах, дитя, я ведь и сама ничего об этом больше не знала! Но теперь они здесь и мы можем тратить их.
– Ты должна заплатить за них налоги. Это твой гражданский долг, - напомнил ей папа предостерегающе.
– Если хочешь, я могу сделать это, даже если государство ничего не делает для нас старых людей, - ответила Анни мятежно.
– Даже тогда их будет всё ещё достаточно.
– И ты уверенна в том, что сэкономила их? Что они принадлежат тебе?
– Звучал мамин голос мягче, чем обычно? Или я себе только это вообразила?
– Что же, я думаю так ... по крайне мере верю в это ... они лежали в чулке, под моим матрасом, а это был один из моих чулков, значит ...
– Верить и знать это две разные вещи, дорогая Анни, - прервал её папа строго.
– Верить, думать, знать - плавные переходы, Хериберт! Плавные!
– Снова зазвенели браслеты, и я осмелилась дойти до двери и заглянуть через щель в кухню. Лишь с трудом я смогла проглотить тихий вскрик.
Мама, папа и Анни сидели за кухонным столом, перед ними лежала целая гора денег, а рядом в сине-зелёную полосочку чулок, совершенно растянут от набитого в него внутрь.
Да, так я представляла себе сбережения, множество мелких купюр, но которые невозможно сосчитать. Хотя всё математическое сразу же утомляло меня, при этом зрелище у меня тут же появилось желание посчитать банкноты.
Тем не менее, это не подходило к Анни. Бабушка Анни никогда не была той, кто сильно ценил материальные вещи. И к тому же всегда очень щедрой. Не зная об этом, она отдала Леандеру свою гитару и часть коллекции компакт-дисков и рассматривала это как подарок для космических сил, которые принесут ей удачу.
Наверное, это благословение с деньгами под матрасом для неё тоже было космическим подарком. С другой стороны это всё же подходило, потому что бабушка Анни никогда не переставала преподносить сюрпризы, которых никто не ожидал. Вполне возможно, что она свои деньги хранила в чулке в полосочку. Тем не менее, это всё не объясняло, почему деньги теперь лежали на нашем кухонном столе.
Молча мама, папа и Анни смотрели на беспорядок из разноцветных купюр.
– Сколько здесь может быть?
– спросил папа после смущённого покашливания. О, значит его это всё-таки интересовало.
– Достаточно для того, что вы хотите с этим сделать. И должны, - ответила Анни убеждённо.
– Возьмите их. Мне они не нужны.
– Ого. Бабушка дарила нам свои деньги? Этого должно быть никто не ожидал, хотя я могла видеть по выражениям лиц мамы и папы, что эта информация была для них не новой.
Очевидно, они дискутировали уже некоторое время об этом и были так углублены, что больше не думали обо мне. К тому же я была между тем уверенна в том, что Сеппо позвонил им, и для них было только вопросом времени, что я приду сюда.