Подразделение 000

Костин Сергей

Шаман энергично затряс бубном.

— Жаль, — сник я. — Надежда на выздоровление больного уменьшается с каждой минутой. Ну, вот что! Греть мы вашего умирающего не будем. Медицина отвергает сей варварский способ лечения. Будем поднимать его на ноги современными способами. Второй номер! За мной!

Отодвинув шамана в сторону и подоткнув его для надежности лыжными палками, мы с Бобом, скрепя дубовым паркетом, двинулись вниз. На ходу, связавшись с Милашкой по связь-ушанке, я коротко и ясно отдавал приказы.

— Мыша! Мне нужна ровная

площадка для развертывания полевого госпиталя. Обрати внимание, что там не должно быть ни снега, ни комаров. И то и другое для Объекта смертельно. Мы прибыли как раз вовремя, и, думаю, сумеем спасти беднягу. Кстати, Боб, найди у меня под сиденьем бланки благодарственных писем и заранее собери подписи всех, кого отыщешь в чуме. Дети и старики тоже пусть участвуют. Пообещай им по результатам подписей разыграть бесплатную кофеварку. Все равно отремонтировать руки не дойдут. Все работают быстро, не теряя ни одной минуты. За дело, команда!

Наблюдая за тем, как спецмашина подразделения 000 разравнивает гусеницами площадку для развертывания, я лениво отмахивался от шамана, который, указывая на пыхтящую Милашку, пытался втюхать мне гель для душа:

— Я гель! Я гель! — предлагал шаман дешевый товар, мельтеша перед лицом бубном. Отчаявшись сбыть неликвид мне, он переключился на завершившего собирать подписи американца.

— Он тут что-то про оленью жратву талдычит, — янкель на наскоки шамана только улыбался и мелко кивал головой. — Говорит, что обеспокоен состоянием какой-то травки.

Нам только наркоманов не хватало.

— Скажи ему, что мы этой гадостью не занимаемся. Нас Родина для других целей привлекла. Милашка! Долго еще?

Спецмашина выпустила пар из ядерных топок и сообщила о досрочной готовности площадки.

— Боб, выкатывай из Милашки походный госпиталь. Только не перепутай с походной кухней, знаю я тебя. А я пока ножовку механическую найду. Может пригодиться.

Развертывание походного госпиталя занимает у опытного спасателя не более десяти минут. Американцу, конечно, до опытного далеко, поэтому проконтролируем работу эмигранта зорким командирским оком и дельным командирским советом.

Первым делом залить площадку быстротвердеющим гудроном. Затем три слоя дощатого настила. Пятисантиметровый слой хлорки, разумеется. Для дезинфекции. Потом полы из мраморной плитки. И в завершение коврики из гигиенической ваты. С полами закончено.

Стены…

— Боб! Стены ставить не будем. Времени мало. Один навес.

— А столбы по периметру вколачивать? Может, повесить что придется?

Цветы и картины в походном госпитале, это хорошо. Могут поднять настроение умирающего.

— Добро, — согласился я на столбы. — И не забудь воду подвести.

Навес…

— Боб, пожалуй, навес тоже ни к чему. Милашка говорит, что у него не все сегменты стыкуются. А зачем нам навес без всех сегментов. Навесь пару фонарей и достаточно.

Боб, смекнув, что командир подразделения 000, то есть непосредственно я, сильно торопится, спешно установил светильник, вкрутил краны и протер все хозяйство марлевыми тампонами с обеззараживающей смазкой. После чего, под моим одобряющим взглядом, выволок из чума кухонный стол и пару табуреток.

Походный госпиталь развернут.

— Транспортируем Объект, — приказал я, отпихивая доставшего всю команду шамана в неутоптанный снег. — Милашка, пока мы его спускаем, позаботься о проветривании операционной и о влажной уборке. Нет, Герасима будить пока рано. Привлеки для мытья полов местное население в лице бубенщика. А если будет упираться, наклей на него пару пластырей касторки. И ради бога, объясни коренному населению, что во время операции нам потребуется полная тишина.

Объект долго не хотел спускаться к походному госпиталю. Не пролазил в дверные проемы и цеплялся руками за развешенных по стенам чума рога оленей. Бобу пришлось утихомирить Объект, наложив успокоительную повязку на горло. Скорее всего, американец не спал во время лекций в училище спасателей, а добросовестно заполнял конспекты.

Походный госпиталь встретил нас гомоном работы. Милашка, как только ей это удалось, согнала на общественно-полезные работы все население чума. Три сотни народа, от мала, до велика, одевшись в белые халаты из шкур белых медведей мыли, чистили, дезинфицировали и наводили лоск на госпиталь. Руководил работами шаман, отбивая ритм бубном.

— Всем спасибо! — объявил я через громкоговорители Милашки, поправив ухо связь-ушанки, в которую и был вмонтирован микрофон. — Если ваш товарищ выживет, мы непременно сообщим, кто помог ему в трудную минуту не заразиться вредоносными микробами. А теперь попрошу всех удалиться в чум. Окна не открывать, через жалюзи на процесс операции не подглядывать, зеркала занавесить темным. Товарищ шаман, бейте отход.

Каждому из скрывающихся в подъезде чума пришлось лично пожать руку и подарить на память авторучку с изображением спецмашины подразделения 000. Иначе коренные массы не хотели покидать территорию.

Остался только шаман, который не поддался никаким посулам и героически отбивался от всех попыток запихать его в подъезд.

— Бубен с ним, — махнул я на шамана рукой. — Пусть смотрит. Как бы по обмену опытом. Эй, шаман! Стой на месте. Будешь за санитара? Подай, принеси, вылей, закрой глаза. Понял?

Шаман радостно заулыбался и запрыгал вокруг стола с практически покойником, колотя в бубен.

— Первозданный народ, первозданные нравы, — кивнул я на шамана. — Смотри Боб, какая девственно чистая радость у коренного населения. Никто не бастует и не бузит. В отличие от ваших вигвамцев. У нас марлевые респираторы есть?

Ни у Боба, ни у Милашки респираторов не оказалось. Использовали все до единого для заварки кофе. Пришлось закрывать ротовую полость Объекта от вредного дыхания спасателя ухом связь-ушанки. Даже лучше стало, в рот снег не залетает.