Подручный смерти
Шрифт:
Смерть снова вошел в комнату, сел и пристально посмотрел на меня. Он уже облачился в свою повседневную одежду: ботинки «Тимберлэнд», светлые джинсы, кремовую футболку и ветровку в черно-белую клетку.
– Собрание через пять минут, – объявил он. – Если поторопимся, вечером будем свободны.
– Какие у тебя на сегодня планы? – спросил Война.
– Смерть от несчастного случая, – произнес Смерть со вздохом. – Невыгодный бизнес.
– Всегда.
Смерть кивнул.
– Но на этот раз – вполне удачно. Вся жизнь сегодняшнего клиента прошла под знаком несчастного случая. У него шрамы от бритвы, от зубов акулы, от ледышки в мороженом.
Он уставился в стол взглядом, полным такого сострадания, что я сразу вспомнил, какое лицо было у матери в тот миг, когда она увидела меня в ресторане через пять лет после моего исчезновения.
Из столовой мы вышли все втроем и поднялись на второй этаж. В коридоре было пусто, но из первой комнаты по левой стороне доносился смех. Не постучавшись, Война шагнул внутрь, с ним поздоровались без восторга. Я обернулся и увидел, как Смерть закрывает дверь с табличкой «ШЕФ» – ту самую, которую я видел в понедельник после душа. Я успел заметить только железную спиральную лестницу, ведущую наверх.
– Разве можно доверять Шкоде? – буркнул Смерть.
И вот, конь бледный
В центре конференц-зала Агентства стоял длинный ламинированный стол, окруженный шестью креслами, на потолке мерцала флуоресцентная лампа, в левом углу на деревянной подставке располагалась кофеварка, а в правом дальнем громоздилось фотокопировальное устройство. Во главе Стола сел Смерть, напротив – Шкода, слева расположились Мор и Глад, а справа – мы с Войной. Голые стены были выкрашены в огненно-алый цвет, оттенок которого резко дисгармонировал с экипировкой Войны. Но поскольку его одеяние между собой уже перессорилось, до драки дело не дошло.
Стол был завален бумагами.
– Доброго утра всем, – поздоровался Смерть и окинул взглядом присутствующих. Присутствующие скучающе безмолвствовали. – Вопросы имеются?
Пустые взгляды в ответ.
– В таком случае объявляю собрание открытым. – Он театрально откашлялся. – На повестку дня вынесены следующие вопросы: отчеты Мора, Глада, Войны и меня, предложение по новой системе регистрации документов, отчеты наших полевых агентов, прочие дополнительные вопросы, которые могут возникнуть при обсуждении, и обращение Шефа. Начнем, пожалуй, с отчетов. Чумка, тебе слово.
– Сказать мне особо нечего. – Мор заговорил спокойно и уверенно. С каждым, в том числе и со мной, он установил зрительный контакт. – Серия 08/99 была запущена с некоторыми проблемами, но если все пойдет успешно, то в течение трех лет мы прогнозируем глобальную эпидемию. Синяки же ведут себя несколько странно: после бурной начальной фазы распространения они начинают исчезать. Это самое неприятное. Я изменил режим тестирования и в ближайшем будущем надеюсь на более утешительные результаты.
После него взял слово Глад.
– Все предложения, выдвинутые на субботнем заседании, реализованы. Разработка продуктов питания, вызывающих рвоту, продолжается. Первые тесты проводились вчера. Ничего не вышло, – он хихикнул. Его каламбур был встречен ледяным молчанием.
– Я, – начал Война с важным видом, – должен был помочь в проекте «Исследование нового оружия» с какой-то дребаной статистикой. Но не успел. – Он вздохнул. – На самом деле, некогда херней заниматься.
Война шмыгнул носом, громко отрыгнул, потирая брюхо, и посмотрел на Смерть.
– А ты?
– Помимо
– Не знаю, – сказал я честно. Но взгляды, устремленные на меня со всех сторон, требовали расширить ответ. – Я просто не знаю, как это – менее гладко.
Вопрос Смерти застал меня врасплох – я, как обычно, витал в мыслях. От привычек, приобретенных в гробу, сразу не избавишься.
На этот раз я размышлял над тем, что вычитал вчера о Гадесе. Едва за Смертью хлопнула дверь, я проковылял к столу и открыл Библию. С волнением и нетерпением отыскал нужный стих. В нем говорилось: «И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя «смерть»; и Гадес [8] следовал за ним». Просмотрев остаток шестой главы Откровения и пролистав затем всю книгу, я не нашел больше ничего полезного.
– Ясное дело, – продолжил Смерть, – к концу недели мы будем располагать большей информацией, и полный отчет я смогу предоставить только в субботу, вместе с финансовой сводкой. – После этих слов кольцо испытующих глаз наконец разомкнулось. – Далее: реорганизация системы регистрации документов. В настоящий момент Шеф осуществляет перенос документов из архива в офис на третьем этаже и готовит их к записи на цифровые носители. Предположительно это займет два года, после чего каждое Жизненное Досье перед использованием будет проходить через руки Шефа, вместе с дополнительной информацией, если таковая будет иметься. Впредь каждый Отчет о смерти будет передаваться непосредственно Шефу и подшиваться к соответствующему Жизненному Досье. Ни один документ теперь не будет пущен в оборот без личной визы Шефа, а все используемые файлы необходимо вернуть в течение десяти недель. Ожидаемые практические результаты от внедрения этой системы таковы: значительное сокращение бумажной работы, повышение оперативности в соблюдении сроков, более эффективное использование средств, заметное уменьшение числа ошибок и удобный график нагрузок для каждого из нас.
8
Парафраз Откр. 6:8 «…и ад следовал за ним». Гадес (гр. «невидимый», «ужасный») или же Аид (лат.) – у древних греков сын Хроноса, владыка царства мертвых, а также само царство.
В жизни после смерти, как и в любой жизни, бывают минуты смертельной скуки, а внимание зомби – более неустойчиво, чем чье бы то ни было. Пытаясь взбодриться, я перенесся в мыслях к Эми, в кафе у автобусной станции и в тот момент, когда я перевернул фотографию.
Я не люблю делать предвзятые выводы, но в этом случае все же не удержусь: муж Эми выглядел настоящим уголовником. На паспортной фотографии любой человек может сойти за преступника (особенно если у него хватило ума сняться на белом фоне), но при любом освещении этот тип оставался бы тупым узколобым громилой. Он имел квадратную челюсть, бычью шею и набриолиненные волосы. Всю левую щеку от уха до кончика рта рассекал шрам. Отвратительно маленькие и непроницаемо черные глазки глубоко посажены, как у примата. Смуглое лицо, трехдневная щетина, сломанный нос. Он даже носил золотую коронку. Конечно, я ревновал – ведь его, а не меня, предпочла Эми.