Подруга особого назначения

Устинова Татьяна Витальевна

Что теперь она станет делать, когда он заманил ее в свое логово?

Он не заманил ее в логово, а привез в свою квартиру, вынув из лужи, где она лежала с перетянутым скотчем лицом и связанными руками и ногами.

Как узнать — он или не он? Как понять — та или не та машина?

Ей нужно посмотреть на его ботинки. Ее вырвало на ботинки ее истязателя, и за это он как-то особенно больно ее ударил. У Варвары зашумело в голове. Она должна посмотреть ботинки Ивана. Вряд ли он имел возможность вычистить их.

Выглянув из-за длинной стойки, в конце которой стоял ее стул, она посмотрела на его

ноги. Он был босиком.

— И ты ничего не узнала — ни голос, ничего, да? — вдруг спросил он. Почувствовал, что она на него смотрит, хоть и стоял спиной.

— Нет, — хрипло ответила Варвара, — или я его не знаю, или он говорил… в платок или в шапку.

— Все-таки он, а не она?

— Вроде он. Хотя я не особенно расслышала. Трудно вслушиваться в голос человека, который тебя… бьет.

Он посмотрел на нее.

— Только без душераздирающих подробностей, — предупредил он насмешливо, — и кровавых деталей.

Варвара моментально оскорбилась.

Да уж.

Он ухаживал за ней, раздевал, сажал в ванну, щупал ребра и делал укол — Варваре опять стало так стыдно, что она натянула на щеки воротник халата, как будто замерзла, — и все это было очень важно. Без него она, наверное, так и умерла бы ночью в луже перед подъездом собственного дома. Но ей хотелось, чтобы он жалел ее, проклинал ее обидчика, строил планы мести, говорил какие-нибудь значительные и бессмысленные слова — в общем, вел бы себя, как предписывает мировой кинематограф.

А он сказал — без подробностей, пожалуйста, и снова принялся за свои сковородки!..

…Может, он снял ботинки как раз потому, что догадался, что они могут заинтересовать Варвару?!

— Выпей.

— Что это? — Она осторожно понюхала.

— Грейпфрутовый сок, душа моя, — объяснил он с некоторым избытком любезности, — водки не дам. Я тебе обезболивающее всадил, которое с водкой… не монтируется. И, может, ты ляжешь?

— А где моя одежда? — спросила Варвара. Пить было неудобно. Стакан оказался слишком высоким, и ей приходилось сильно напрягать шею, которая болела и как-то подозрительно хрумкала, когда Варвара закидывала голову.

— Понятия не имею, — ответил он, подумав. — В ванной, наверное. Завтра придет Анна Семеновна и все найдет.

— Анна Семеновна — это твоя жена?

Он почему-то засмеялся.

— Анна Семеновна — это моя домработница.

Варвара вытянула из стакана последний глоток сока, для чего ей пришлось закинуть голову совсем высоко, а закинув, она так и осталась сидеть — с перевернутой головой и открытым ртом.

Потолка над ней не было. Была стеклянная крыша — очень, очень высоко. Крыша имела странную, изломанную форму, острые углы и неожиданные впадины. С острия одной из впадин низвергалась вниз люстра — поток сверкающих капель, переплетенных между собой и перевитых тонкой бронзой. Низвержение утихало приблизительно к уровню второго этажа, где шла галерея светлого дерева, подпираемая колоннами. На галерею выходили несколько дверей — светлых, как полы и перила, — а дальше она пропадала за очередным острым углом. Там, где не было стекла, был красный кирпич, и встроенные в него готические фонарики, и стрельчатые окна.

Варвара усилием воли оторвалась от созерцания потолка, опустила голову — в шее что-то хрумкнуло —

и огляделась.

Конечно, это была никакая не комната, а просторный зал с камином, широкими низкими окнами и зеркалами в бронзовых рамах. Два темных дивана, длинный стол, стулья с высокими спинками, лестница «с поворотом». К дальней стене зал менял форму — Варвара уже поняла, что в этом доме не любят правильных форм, — сужался и перерождался в коридор, в котором было несколько одинаковых деревянных дверей. Кажется, за одной из них — ванная, в которой Варвара мечтала прожить всю оставшуюся жизнь. Она совершенно точно помнила, что по лестнице они не поднимались.

Этот зал напоминал о временах рыцарей Круглого стола, был похож на своего хозяина — широкие кости, сильные плечи — и производил странно обжитое и уютное впечатление, хотя Варвара не могла себе представить людей, которые живут в замках.

Ну разве в замках можно жить? На самом деле жить, а не смотреть на них по телевизору?!

«Кухня» отделялась от остального пространства длинной стойкой, тоже идущей под углом. По ту сторону стойки был замок, а по эту, где сидела Варвара, мраморный чистый пол, шкафы и полки темного дерева, столешницы того же цвета, что и пол, суперплита, стилизованная под сложенный из камней очаг, и босой мужчина в джинсах и черной майке.

— Так, — объявил мужчина, — все готово. Порезать тебе или сама?

— Ты… здесь живешь?

— А?

Варвара показала рукой сначала вверх, потом вбок, потом за спину. Он проследил за рукой.

— Ты здесь живешь?

— Живу, — признался он.

— В замке?

— Здесь был технический этаж и голубятня, — сказал он и поставил перед ней тарелку, — за парадный стол не приглашаю, чтобы не делать лишних движений. Ходить можно было только на четвереньках. Это сейчас стал замок.

— Ты все это сам придумал?

— Конечно, нет. Мне придумал архитектор. Очень хороший архитектор, Андрей Данилов. Слышала?

Варвара покачала головой. Она никогда не строила замков и поэтому не прибегала к услугам архитекторов.

Правда, однажды вдвоем с Танькой они переложили плитку в ванной и даже придумали узор — три голубые плитки, одна белая, три голубые, одна белая. Варваре очень нравилось. Она принимала ванну и смотрела на плитки.

— И сколько здесь комнат?

Не переставая жевать, он посмотрел на нее и ничего не ответил. Наверное, это называлось «некорректный вопрос». Наверное, нужно было спросить что-нибудь об архитектурном решении потолка.

— Очень красиво, — помолчав, сказала Варвара, — а где входная дверь?

Он кивнул ей за спину, и она оглянулась. Входная дверь ничем не отличалась от всех остальных, легкомысленно-деревянных. На полу под лестницей кучей громоздилась Варварина — Димкина! — куртка.

Варвара осторожно слезла со стула и под странным взглядом Ивана потащилась к двери.

Легкомыслие было обманчивым — дверь оказалась металлической, чуть ли не бронированной, хотя вряд ли это был обычный дом и обычный подъезд. Варваре смутно вспомнилась какая-то зеленая лужайка. Она подняла свою куртку, осмотрела со всех сторон и осторожно пристроила на вешалку. Его башмаки, из-за которых она и затеяла экскурсию к входной двери, валялись рядом.