Подружка Мелинои
Шрифт:
– Но все же зря, – помотал головой парень.
– Что зря? – не понял Виктор.
– Зря мы их обучаем, вот что. Они же становятся гораздо опасней. Вот Захар этот уже вооружен. Чего-то такое безопасное нужно давать. Сказки бы читали им, что ли…
– Нет, не напрасно. Удерживаем идентификатор. К сожалению, сказки тут не подходят – мозг должен работать с нагрузкой. Культура, знания техники, открытия – все в дело идет. Ну и на Острове им вместе уживаться надо как-то. Разные времена, разные языки, разная культура… Знания тут – общий знаменатель.
– Да понятно.
– Поначалу, говорят, случалось. Тоже в архиве есть. Первых Гостей помещали в карантин и давали им для развлечения всякую ерунду. Кто-то забавлялся, кто-то угрюмо сидел носом в стену. Случайно получилось, что первые затребованные Гости были из категории любопытных. Они проходили в воронку без проблем. Но однажды настала очередь парня, просидевшего почти месяц в некоторой отключке. Прошел он тогда за ограду и стоит: никак его воронка не цепляет. Стали сравнивать идентификаторы, а там каша – будто другой человек. Кое-как раскачали – опознало его Время. С той поры Гостей и тормошат. Ну и потом…
– Они на подлете! – прервал рассказ Виктора Сергей.
– Отлично!
В открывшемся окошке связи возник Натан.
– Виктор, там, в багажном отсеке, – Костюшко, – сообщил он угрюмо. – Спрятался, чтобы подстраховать Кэй.
– Понял тебя, – сухо ответил Виктор, отключил связь и процедил: – Герои, черт бы вас…
Он включил оптическую наводку на планер. Дело оказалось нелегким: на экране плясали разряды, а машина шла на посадку. Вокруг полигона оставалось очень мало свободного от возмущений т-поля пространства.
– Сядет? – почему-то шепотом спросил практикант, неотрывно глядя в экран.
– Мало шансов, – не стал обнадеживать Виктор. – Хорошо если упадут мягко.
Рука его замерла в миллиметре от иконки команды диспетчерской службе на аварийный возврат планера. Одно нажатие – и людей можно спасти! Вот только что случится с планетой, если Гость не уйдет… А через миг стало поздно что-то предпринимать. Планер вдруг дернулся и накренился: он угодил под удар разряда. Стабилизаторы выпрямили машину, но тут же ударило снова, и она стала кривобокой. Теперь планер мелко трясло. А затем третий удар выбил модуль стабилизации. Машина закачалась и рухнула на землю, подняв тучу пыли, которую тут же поглотило множество микровозмущений.
– Люди, судя по отчетам медботов, не пострадали, – радостно сообщила вахтенная.
К планеру побежали бээровцы. Но они не успели сделать и десятка шагов, как машина вздрогнула и вдруг быстро заскользила к пролому в сетке. Ее несло прямо к воронке. Разряды встали сплошной стеной, словно нарочно отрезая путь отряду. Бегущие остановились: им оставалось только наблюдать.
Планер подтянуло в центр полигона, а затем воронка жадно набросилась на покалеченную машину. Планер смяло, скрутило, и он исчез в черном раструбе.
– Есть стабилизация! – радостно сообщил обернувшийся к своему экрану Сергей.
Виктор вздрогнул: слово пробудило тяжелые воспоминания. Сердце щемило от недобрых предчувствий. Стажер еще не видел, что может вернуть Время.
– Я
Внутри огороженного периметра базы «Лес» на мгновение вспыхнул яркий свет и громыхнуло. Совсем как гроза, вот только небо оставалось чистым. Посреди полигона лежали обломки искореженного планера. Слишком мелкие обломки, чтобы под ними мог оказаться человек. Ворота открылись, и на территорию полигона влетела санитарная платформа, на которой сидели бээровцы в полной боевой экипировке. Платформа зависла над обломками. Ребята спрыгнули на землю и проверили каждый мало-мальски крупный осколок разбитой машины. Через восемь минут – предельный безопасный срок нахождения внутри периметра – бээровцы уселись на платформу и отбыли. А внутрь въехал автоматический бульдозер. Он тщательно сгреб все осколки и выпихнул собранное за территорию. Ворота закрылись.
Виктор уронил голову на руки. Испуганный практикант коснулся его плеча.
– Что с вами?
Темпоролог вздрогнул, поднял голову и посмотрел на парня тоскливыми глазами:
– Извини, Сергей! Сегодня двое хороших людей… Двое навсегда ушли. И мне кажется, что я виноват в их гибели. Вот как бывает у нас, брат…
Он тяжело вздохнул, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Стажер уселся в свое кресло и поглядел на экран. Т-поле переливалось зеленым, но от этого становилось почему-то еще горше.
Когда планер ударило первый раз, Захар схватил в охапку Кэй и рухнул на пол. Вовремя. Спустя мгновение последовал еще один мощный удар, и сквозь дыру в корпусе ворвалась пыль. Но невидимому великану показалось мало, и он еще раз хватил дубиной покалеченную машину. И еще. Все вокруг сминалось, лопалось, скрежетало, звенело. Голова шла кругом, пыль забивала глаза. Казалось, некая могучая сила пыталась разодрать машину на части. А потом корпус не выдержал и людей вышвырнуло в заросли папоротника.
– В болото угодили, а? – пробормотал Захар, выбираясь из хлюпающей грязи.
Пахло сыростью и грибами. Ноги подкосились, Захар упал на колени. Его обильно стошнило. Он сел, прислонившись спиной к чахлому деревцу, и утер рукавом рот. Полегчало. Он огляделся и увидел Кэй. Девушка лежала неподвижно. Захар шатаясь подошел к ней, подсунул руку под спину и приподнял. Голова Кэй бессильно свесилась, лицо было белым. Захару на мгновение показалось, что она умерла. Он коснулся ее шеи тыльной стороной ладони – жилка чуть заметно пульсировала.
– Жива.
Захар поднял девушку на руки и бережно отнес к соснам, росшим на пригорке.
– Полежи тут немного, красавица, – сказал он Кэй. – Оклемаешься, подсохнешь, а там поглядим ужо…
Уложив девушку, Захар спустился к болоту. Он решил поискать планер и добыть из разбитой машины что-нибудь полезное, однако не обнаружилось ни единого обломочка.
– Вот ить, а? В трясину угодила, видать. Невезуха…
Ничего не попишешь, надо возвращаться. Но едва Захар сделал в сторону места, где лежала Кэй – услышал стон. Едва слышный, но для человека, привычного к звукам леса, он прозвучал как гром.