Подружка невесты
Шрифт:
— Я не осуждаю, — сказал он, чтобы хоть что-то ответить. Неужели Сента всерьез верит, что он убил Джона Крусифера, зная, что ее собственное убийство является плодом фантазии? — Я всего лишь хочу понять, что делать. Что мне делать?
Он имел в виду, что делать с Черил. Но к Черил Сента была равнодушна, он это видел. Поглощенная собой и им, она улыбалась:
— Переезжай сюда, ко мне.
Эта фраза подействовала так, как Сента, наверное, и рассчитывала. Филипп на время отвлекся от мыслей о сестре:
— Ты об этом? Переехать в квартиру на последнем этаже? Правда?
— Я думала, ты обрадуешься.
— Конечно,
— Филипп, мне нужно тебе кое-что сказать.
И снова его нервы натянулись, как струны, мышцы напряглись в ожидании новых признаний. И совершенно внезапно Филипп почувствовал, что Сента не собирается говорить ни о чем плохом.
— Я так тебя люблю, — произнесла она, — я люблю тебя гораздо сильнее, чем могла даже предположить. Правда странно? Я искала тебя и поняла, что нашла, но я не представляла себе, что способна любить кого-то так, как люблю тебя.
Он крепко обнял ее:
— Сента, любовь моя, мой ангел.
— Теперь ты понимаешь, что с тобой мне будет спокойно где угодно? Я не могу быть несчастна, если мы вместе. Где бы я с тобой ни оказалась, я буду счастлива. Я счастлива, пока знаю, что ты меня любишь, — она поцеловала его. — Я спросила у Риты насчет квартиры. Она сказала: почему бы нет. Она сказала, что денег не возьмет. Конечно, в таком случае она сможет нас выгнать в любой момент, то есть это будет не совсем съем квартиры.
Филиппа поразила эта практичность: Сента знает о таких делах? Потом он понял, что означает такое предложение. Это возможность уехать из дома, но продолжать платить за него. Это избавление от Кристин, Черил и Гленаллан-Клоуз, но избавление, достойное уважения.
Очень давно Филипп даже бегло не просматривал газет. Он избегал их так же, как телевидения и радио. Боялся чего-то? Да он и сам толком не знал. Но не потому ли, что он может испугаться, если узнает, что ищут убийцу Джоли?
Иногда Филипп представлял себе, что кто-то случайно услышал его рассказ Сенте. Например, по улице шли люди, и до их ушей донеслись слова признания в убийстве Джона Крусифера. Он почти ждал, что мать сообщит о звонке из полиции или что в главный офис придут полицейские, чтобы навести о нем справки. Бывали моменты, когда это его беспокоило, но он приходил в себя и понимал, что все эти кошмары и фантазии — глупость. Однажды Филипп поехал в Аксбридж, чтобы поискать на складе мраморную столешницу без трещин в прожилках, а за окнами остановился полицейский на мотоцикле. Он всего лишь записывал фамилию и координаты водителя, который нарушил правила, но на секунду Филипп испытал инстинктивный ужас, не поддающийся осмыслению.
Первое, что он услышал, приехав на работу, это то, что Роя нет, «у него грипп», а мистер Элдридж хочет видеть Филиппа «в ту же минуту, когда он прибудет, если не раньше». Мистер Элдридж — это управляющий «Розберри Лон».
Филипп не волновался по этому поводу. Он был уверен, что все в порядке. Он поднялся на лифте, и секретарша мистера Элдриджа, сидящая в отдельной комнате у входа, сразу пригласила его пройти. Поскольку Филипп думал, что его попросят присесть и подождать, то в этот момент он оптимистично предположил, что его, возможно, позвали, чтобы похвалить или даже поздравить с повышением.
Элдридж сидел — Филипп стоял по другую сторону длинного стола. Очки у управляющего сползли на нос, выглядел он довольно раздраженным. Филиппу он хотел сообщить следующее: Оливия Бретт пожаловалась на его поведение, отозвалась о нем как о невыносимо грубом и нахальном субъекте. Не желает ли Филипп объясниться?
— А она сказала, как именно я нагрубил ей?
— Надеюсь, вы понимаете, что я передаю информацию из первых рук. Оливия Бретт звонила и разговаривала лично со мной. Очевидно, вы позволили себе какое-то отвратительное замечание, отпустили сальную шутку о душевой кабине, которую у нее устанавливают, а когда она не засмеялась этой вашей замечательной хохме, вы сказали, что, к сожалению, не можете больше тратить на нее время, потому что у вас есть дела поважнее.
— Это неправда, — произнес Филипп с жаром, — мне показалась… она заставила меня подумать… в общем, не важно, что мне показалось. Но это она высказывалась по поводу душа, а не я.
Элдридж ответил:
— Я всегда восхищался ею. Когда я только увидел ее по телевизору, то сразу же понял, что это самая красивая наша актриса, настоящая английская леди. Если вы допускаете, что я хотя бы на секунду поверю, будто такая прекрасная и изысканная дама отпустила такую низкопробную шутку — а она решилась воспроизвести сказанное вами, хотя в этом не было никакой нужды, — вы глупее, чем я думал. Если говорить откровенно, я не считаю, что вы глупый человек. По-моему, вы человек неискренний и хитрый. Думается, вы так и не начали постигать науку безупречной вежливости и уважения к нашим клиентам, а это важнейшее в сервисе «Розберри Лон». Можете идти, и впредь никогда, слышите, никогда, не давайте даме или господину повода предъявить подобную жалобу.
Филипп расстроился, потому что не подозревал в людях такой подлости. Он и предположить не мог, что преуспевающая, красивая, знаменитая и богатая женщина, вокруг которой вертится весь мир, решит так отомстить человеку просто за то, что он уклонился от связи с ней. Он был раздосадован и рассержен. Но вникать во все это не имело смысла. Филипп снова сел за руль и поехал в Аксбридж, где среди двадцати мраморных столешниц, упакованных в плоские картонные коробки, он наконец нашел одну без трещин.
На обратном пути в Лондон Филипп купил вечернюю газету. Он уже и не думал, что там может быть что-нибудь о смерти Джоли, и очень удивился, увидев фотографию водолаза, ищущего в Риджентс-кэнэл оружие, которое, по мнению полиции, использовал убийца Джона Крусифера.
— Я получила роль, получила! — ликовала Сента, бросаясь в его объятья — Я так счастлива, я получила роль!
— Что за роль?
— Я узнала утром. Мне позвонил агент. Это роль помешанной в «Нетерпимости».
— Сента, ты получила роль в телесериале?
— Это не главная роль, но она гораздо интереснее, чем главная. На самом деле, это серьезный шанс. Сериал будет шестисерийным, я буду во всех сериях, кроме первой. Ассистент режиссера сказал, что у меня очаровательное лицо. Ты ведь рад за меня, Филипп, рад?
Филипп просто-напросто ей не поверил. Он не мог выдавить улыбку и сделать вид, что доволен. Какое-то время Сента этого, видимо, не замечала. В холодильнике наверху, у Риты, лежала бутылка розового шампанского.
— Я схожу, — вызвался Филипп.