Подсадная невеста для фальшивого жениха
Шрифт:
– Ну и как успехи?
– Крепкая, зараза, – признался Сашка. – Такое ощущение, что специально усиленная. Сколько я на своей кровати ни скакал – все по фигу. Вот решил твою проверить.
– И какие впечатления?
– Аналогично. Кто-то на совесть постарался, когда ее клепал. Так что можно не бояться в один прекрасный миг оказаться на полу среди обломков.
– Так, а вот с этого места поподробнее! Какой это прекрасный миг ты имеешь в виду?
– Ну, мало ли чего, – уклончиво ответил Сашка и принялся раскупоривать бутылку.
– У тебя штопор есть?
– Обижаешь! Пять минут как с кухни спер!
– А бокалы?
– Зачем они нужны? Вот признайся как на духу: ты когда-нибудь
– Нет, конечно!
– И не хочешь получить новые впечатления?
– Как-то сомнительна мне эта затея, если по-хорошему!
– Ну и зря! Поверь мне, если ты пьешь вино из горла, у него даже вкус неуловимо меняется! Ручаюсь, ты его будешь помнить долго-долго, если не всю жизнь!
– Именно поэтому бомжи глушат все прямо из бутылок и фужеры не признают? – подколола его Женька.
– Питье благородных напитков неблагородными гражданами в подворотне мы даже не рассматриваем! – отмахнулся Сашка. – Ну так что, рискнешь своими принципами или все-таки отправишься за бокалами?
– Ох, мужчина, вы меня плохому научите! – вздохнула Женька.
– Правильное решение! – одобрил Сашка.
Некоторое время они молчали, пили вино, передавая бутылку друг другу, и смаковали его нежный вкус. Как ни странно, но Сашка был прав, когда говорил, что при столь плебейском на первый взгляд способе потребления вина его вкусовые качества меняются в лучшую сторону. Женька понимала, что это всего лишь самообман и куда больше самого вина на нее действует обстановка, в которой она сейчас оказалась, и симпатичный мужчина, находящийся в будоражащей близости от нее, но черт возьми – это было просто восхитительно!
– Чем предлагаешь заняться дальше? – спросила Женька Сашку, когда вина в бутылке осталось от силы на пару-тройку глотков.
– Устроить стихотворный вечер! – ляпнул тот с предельной серьезностью, да так, что Женька чуть не подавилась.
– Ну, тогда начинай! – скрывая растерянность, предложила Женька. Что-что, а такого поворота событий она точно не ожидала.
Сашка откашлялся и продекламировал:
– Евгений Евтушенко. Попурри из стихотворений. Сам выбирал, вот.
...Был от жасмина пьян жасмин,Всю ночь творилось что-то с ним.И он подглядывал в окно,Где было шорохно, грешно.Где, чуть мерцая, простыняСползла с тебя, сползла с меня.И от сиянья наших телЖасмин зажмурился, вспотел...Женька слушала, а по ее коже бегали мурашки – с таким чувством читал Сашка этот стих. Боже, какая же она невежда! Откуда она знала, что на земле существует такая пронзительная поэзия, способная так говорить о любви! Ни одного пошлого или псевдомедицинского слова – ничего подобного! Лишь ожившая простыня, подглядывающий жасмин и пальцы, «блуждающие как слепцы» по разгоряченным телам.
...И заиграла ты волнойТо подо мной, то надо мной.Не знал я, где гроза, где ты.У вас – русалочьи хвосты...Купание в грозу – вот она, первозданная романтика и сумасшествие в чистом виде! Только ты, твой любимый человек и бушующая вокруг стихия!
Затем ритм чуть изменился, и Женька поняла, что началось другое стихотворение.
Ты спрашивала шепотом:«А чтоЕще одна история любви, так похожая и так непохожая на то, что происходит между ней и Сашкой, этим совершенно невозможным человеком, от которого и не знаешь, чего ожидать в следующую минуту.
...В твоих глазах – насмешливость,И в них приказ – не смешиватьТебя с той самой, бывшею,Любимой и любившею...Женька ощутила, как предательски увлажнились глаза. А она-то еще считала себя циничной и ни капельки не сентиментальной! Последний раз, когда она ревела, читая книгу или просматривая кино, был так давно, что и не вспомнить. Еще в детстве, до рождения Тохи. Потом она разом запретила себе сопереживать придуманным героям, да как-то и не трогало ее уже ничто по большому счету. Прожить бы без проблем этот день да до следующего дня дотянуть – и все. Чтоб Тоха не болел, чтобы мама не ругалась, и в кошельке осталось денег до маминой зарплаты...
Словно почувствовав перемену в Женькином настроении, Сашка сменил тематику:
...И спасибо самой сильной боли,Ибо что-то все-таки дала,И спасибо самой сирой доле,Ибо доля все-таки была...«Верно! Верно!» – хотелось кричать Женьке. Так оно и есть! Она сколько угодно может представлять себе, что было бы, если бы она тогда поступила иначе, но ни за что, ни за какие сокровища мира не откажется от Тошки!
...Гуманней трезвым быть и трезво взвесить звеньяДопрежь, чем их надеть, – таков закон вериг.Не обещать небес, но дать хотя бы землю.До гроба не сулить, но дать хотя бы миг...«Ах, Сашка-Сашка, актер погорелого театра, что ты со мной делаешь? – Женька плакала, не стыдясь слез. – Зачем ты перекручиваешь душу, словно она для тебя всего лишь свежевыполасканное белье? Зачем походя бьешь по самому больному и ворошишь то, что давно отставлено в дальний уголок – чтоб не мешалось и не саднило?! Зачем?!»
...Не ожидай подачек добрых дядь.И, вытравляя жадность, как заразу,Не рвись урвать. Кто хочет все и сразу,Тот беден тем, что не умеет ждать.Пусть даже ни двора и ни кола,Не возвышайся тем, что ты унижен.Будь при деньгах свободен, словно нищий.Не будь без денег нищим никогда!..Женька отерла лицо. Кажется, она разгадала Сашкин замысел! Им нельзя быть до конца откровенными друг с другом. Любое произнесенное ими слово будет воспринято буквально что телевизионщиками, что зрителями. И если, допустим, Сашка сейчас ей битым текстом скажет, что он актер, это будет означать его полный профессиональный провал и конец шоу. Но если споет: «Да, я шут, я циркач – так что же!» – это завуалированное признание останется между ними. Глупая романтическая ария из старой оперетты, вечно носящий маску Мистер Икс. Но как много за этим стоит для них, ловящих малейшие нюансы, идущих по острой проволоке навстречу друг другу...