Подставное лицо (сборник)
Шрифт:
Антон Сабодаш стоял у коммутатора оперативной связи и курил, испытующе глядя на вошедшего в дежурку Денисова.
— Какие новости? — спросил Антон.
— Новости здесь, в дежурке. — Денисов расстегнул куртку. — Гости разошлись… Ты знаешь…
— Не все. — Антон погасил папиросу. — Кира еще не звонила.
— Кого она вела?
— Ольгу Горяинову.
Денисов удивился.
— Разве Горяинова не уехала с родителями?
— Зашла к этому… — Антон сверился
— Нет. Значит, Горяинов Дмитрий так и не появился? — спросил Денисов.
— Куда он денется! Пока не засекли…
Денисов сел в вертящееся кресло.
— Жара у тебя… А как узнали про кражу на даче Горяиновых?
— Ориентировка поступила. — Сабодаш достал очередную папиросу. — Вечером родственница заезжала за яблоками. Она же заявила в милицию.
— Похоже, сами Горяиновы не знают? — Денисов вспомнил скуластого мужчину и его жену в квартире Бабичева. — Иначе вряд ли они поехали бы на Профсоюзную…
— Теперь уж узнали… тема исчерпала себя.
Помощник дежурного, широкоплечий, под стать Антону, сибиряк, вошел в помещение.
— То дождь, то снег… — Сибиряк не закончил: на коммутаторе оперативной связи зажегся огонек.
— Вот и капитан Колыхалова дает отмашку. — Антон снял трубку. — Слушаю. Дежурный по отделу милиции…
Это была не Кира. Мужской голос спросил:
— Милиция? — Голос явно пытались изменить, он звучал натуженно-хрипло, скрывая возраст.
— Капитан Сабодаш, вас слушаю.
Денисов мгновенно щелкнул тумблером записывающего устройства.
— Несчастных случаев с людьми на участке не было?
— На вокзале имеете в виду? — Свободной рукой Антон поднял вторую трубку, подал Денисову.
— И на линии.
— Линия большая… — В задачу Антона входило тянуть время как можно дольше, пока Денисов не свяжется с телефонной станцией, а та, в свою очередь, не засечет абонента.
— …Три линейных отделения милиции обслуживают. Какой все-таки участок вас интересует?
Неизвестный абонент помешкал:
— От платформы Жилево к Москве…
— Значит, начиная с Каширского участка, — уточнил Антон. — Сейчас наведем справки… Куда вам сообщить? — своим вопросом он ускорил развитие события.
Мужчина заспешил:
— Я сам вам позвоню.
— Одну минутку! — Сабодаш дал задний ход. — Это наша обязанность. Ваш телефон?
— Ничего. Я сам. Мне это проще.
Трубку положили, но Антон держал тумблер включенным — до звонка с телефонной станции.
— Ти-ти-ти… — пела трубка на столе.
— Надо же! — По лицу Антона поплыли багровые пятна. — В руках был!
Телефонистка АТС дала справку:
— Звонили из автомата двести шестьдесят один — семнадцать, рядом с Бауманским метро.
— Благодарю. — Денисов опустил трубку на рычаг.
Зарегистрированы ли несчастные случаи на перегоне Жилево — Москва? — интересовался неизвестный абонент. В другое время подобный звонок вряд ли насторожил бы. Но сейчас… Это же маршрут поезда здоровья!
Кира Колыхалова оказалась провидцем: кого-то весьма интересовало, жива ли Анкудинова и сможет ли она предстать перед следователем, чтобы дать показания…
Было уже совсем поздно, когда Денисов шел от электрички к дому. Он шел медленно. Слишком медленно даже для усталого человека. Что-то определенное пыталось выстроиться в утомленном мозгу, но думать, рассуждать не было сил.
Таял снег, и совсем по-весеннему пахло сыростью.
Подойдя к дому, Денисов привычно поднял голову: все окна были темны, только у него на кухне горел свет.
Лина читала журнал.
— Появилось, красно солнышко, — сказала она, когда Денисов вошел в прихожую.
Он молчал, стаскивая куртку. Как ни старался Денисов скрывать свое состояние, жене обычно с первого взгляда не составляло труда догадаться о его настроении.
— Что-нибудь не так в «конторе?» Какие-то потрясения? — И она закрыла журнал.
— Потом скажу…
— Я так и предвидела…
— В шесть утра за мной пришлют машину.
— И это тоже.
Денисов помыл руки, прошел в комнату дочери. Наташка спала на спине, закутавшись с головой. Денисов поправил одеяло. Облегченно вздохнув, дочь повернулась на бочок. Маленькая головка была влажна от пота.
«Надо бы Наташку в парикмахерскую отвести», — подумал он, заметив, как распушились в беспорядке волосы дочери.
На кухне Лина что-то разогревала.
— Иди поешь. — Она сдвинула сковороду и поставила на конфорку чайник. — Обедать, конечно, не пришлось?
— Работа…
— Между прочим, такая же, как и любая другая…
— Ты серьезно считаешь, что раскрывать преступления такая же работа, как и любая другая?
— В том смысле, что между ней и личной жизнью все-таки должна быть грань…
— Ты открываешь мне глаза, Лин!
Ему не хотелось начинать дискуссию… Тем более что они уже не раз говорили об этом.
— …А ты эту грань, милый, только-только начинаешь понимать. Даже дома ты как будто продолжаешь расследование. А представь, и я начну дома мучиться: отчего дробится графит или идет расклейка… — На работе Лина отвечала за качество продукции.