Подумай дважды
Шрифт:
А Юля? Могла ли Сима позволить себе выяснять правду об ее настоящем отце в то время, когда каждая неделя казалась одним растянувшимся во времени днем, а рядом жил неожиданно изменившийся муж?
Ладно. Возможно, она не права. Но Бритт тоже не ангел. Он отсутствовал, когда Сима в нем нуждалась, и уже одно это не дает ему права обвинять ее. Ни в чем.
Несмотря на все доводы, Сима все равно чувствовала себя виноватой. Она выставила за дверь не только любимого мужчину, но и защитника, в котором так сильно нуждалась.
Она
— Напиваешься.
Интересно, сколько времени Грибов за ней наблюдает?
— Это — мой дом. Что хочу, то и делаю.
— Понятно. А дальше что по программе?
— У тебя есть сигареты? Знаю, ты не куришь, но, может, случайно завалялись.
— Нет.
— Жаль.
Сима выпила водку и снова взялась за бутылку. Кеша подошел к ней, отобрал рюмку и водку и закрыл их в баре, а ключ засунул в карман.
— Тебе хватит.
— Кто ты такой, чтобы мне указывать?
— Интересный вопрос. Я думал, что муж, но после всего, что здесь произошло…
— Здесь много чего случилось. Что ты имеешь в виду?
Грибов развернул ее к себе, взяв за руки, и у нее закружилась голова. Наверное, она опьянела, но одновременно слегка расслабилась. Так не сложно и привыкнуть.
Сима решила, что водка ей не подходит.
Вначале она собиралась оттолкнуть Кешу, а потом махнула рукой. Пока он к ней не пристает, пусть себе держит. Так ей спокойнее. Если она выгонит и его, в доме останутся одни женщины. К тому же Сима решила, что недоумение в глазах Грибова, как весьма редкое явление, стоит того, чтобы за ним понаблюдать. Что ей еще остается?
— Я ни разу не видел тебя в таком состоянии.
— Подумаешь, выпила немного.
— На моей памяти, это случилось впервые. К тому же ты никогда на меня не орала. Вообще ни на кого. Неужели, это любовь?
— Странная логическая цепочка. Ты о чем?
— О Бритте.
Серафима отвернулась и попыталась отобрать руки. Ей не хотелось говорить о Егоре, тем более с бывшим мужем.
— Для копания в душе у меня есть психолог. Пусти.
— Ответь мне, и я отпущу.
— Кеша, ты уверен, что тебе это нужно знать?
— Нет, но я хочу.
Сима посмотрела Кеше в глаза и поняла, что не может солгать.
— Да.
— И что это означает?
— Я его люблю. Что чувствует он, особенно после сегодняшнего, не знаю. Но при разводе тебе не удастся использовать этот аргумент.
— Можешь мне не верить, но сейчас я меньше всего думаю о разводе.
Его слова прозвучали правдиво, но Сима больше не верила словам. Во всяком случае, не словам Грибова.
— Ты услышал, что хотел, а теперь мне нужно отдохнуть. Я очень устала.
Кеша отпустил ее, и Сима села на диван, откинула голову на спинку и вытянула ноги. Грибов встал перед ней, потирая затылок, и поинтересовался:
— Зачем тогда ты его выгнала?
—
— Исчерпывающее объяснение.
— Другого нет.
— Не хочешь, не говори. Что ты собираешься делать с Аркадием?
— Позвоню отцу.
— А потом?
— Не знаю. Все зависит от поведения Крамаря.
Она не могла заставить себя назвать этого мужчину братом.
— Я побуду здесь до вечера, а потом мне нужно будет посмотреть, как там Адам.
— Конечно.
— Сима, может все же позвонить в милицию? Я все понимаю — он твой брат, муж Марьяны. Юля дома и с ней все в порядке, но… Мы не знаем, чего от него ожидать. Он же не дурак и уже догадался, куда подевалась его женушка и девочки. Почему он до сих пор не позвонил и не появился?
— Понятия не имею. Но ты прав, все это очень странно.
— Послушай, давай я заберу Адама и переночую здесь с вами?
Что же, почему нет? Она сама хотела попросить об этом Иннокентия. Хотя однажды Сима решила для себя, что Грибов никогда больше не останется на ночь в ее доме, сегодня речь идет не о ее переживаниях, и не только о ее безопасности. У нее полон дом женщин, трое их которых дети и одна — пожилая и больная дама.
— В общем, я не против. Если до ночи не появится отец.
— Договорились. Приляг, а я пойду к девчонкам.
— Сначала я поговорю с любимым папочкой и «порадую» его новостью.
Вот только станет ли для Симакова ее сообщение новостью?
Крамарь остановил автомобиль в квартале от ненавистной и одновременно желанной квартиры. Он мог жить в этом доме.
Злоба ела его изнутри, а руки тряслись, как у алкоголика. Не хватало еще наехать на кого-то или на что-то и попасть в каталажку. И все из-за придурка, посмевшего его ударить. И не один раз! Как же все это некстати!
Аркадий не привык чувствовать себя беспомощным. Он не хотел так себя чувствовать. Не теперь, когда он стал уважаемым и обеспеченным в глазах всего света человеком. Никогда больше. Те времена давно миновали, но Бриттов своим поведением напомнил ему о том, как много лет назад его выгнали из офиса Лаврентия Симакова. А бритоголовый охранник пригрозил ему проучить его не по-детски, если он еще раз посмеет беспокоить главу компании.
Аркадий запомнил унижение, которое тогда испытал. Оно стало благодатной почвой для мести. Он действовал медленно, но целенаправленно, выжидая и выстраивая ступени для будущего нападения на детище Симакова. Все шло просто замечательно, если не считать мелочи, не поддающиеся влиянию, но дура-жена испортила его планы. Он не ожидал подвоха с ее стороны. Марьяна выглядела преданной, запуганной овцой, но на деле оказалась способной к неповиновению. Если бы не законная возможность приблизится к этому семейству, он ни за что не женился бы.