Подвал
Шрифт:
Но, конечно, Гэс Гаучер никого не убивал. Как выяснилось впоследствии, убийства в доме совершило чудовище. А теперь давайте войдем внутрь.
Все поднялись по шести деревянным ступенькам на широкое крыльцо дома.
– Вы видите здесь новую дверь. В прежнюю недавно стреляли, чтобы открыть ее. Вы, наверное, и сами знаете об этом из новостей. Один из местных полицейских несколько раз выстрелил в дверь из пистолета, чтобы сломать замок и проникнуть внутрь. Но лучше бы он остался снаружи…
– Скажите, – произнес критически настроенный толстый
– Они пробрались сюда, точно воры, выбив для этого заднее окно.
– Спасибо. – Он улыбнулся всей группе, очевидно, очень довольный своим вполне уместным вопросом.
– Таким образом, – продолжала Мэгги Кутч, – наша полиция испортила ценный антикварный запор. Но нам удалось сохранить старые петли и дверное кольцо. – Она постучала тростью по бронзовому кольцу. – Как видите, оно отлито в форме обезьяньей лапы – у Лили Торн была страсть к обезьянам.
Мэгги открыла дверь. Группа проследовала за ней внутрь дома.
– Я попрошу кого-нибудь закрыть дверь, а то сюда залетят мухи. – Она подняла трость. – А вот вам еще одна обезьяна.
Донна услышала, как ее дочь тихо вскрикнула, но ничуть не рассердилась на девочку. У стены стояло чучело отвратительной гориллы, кольцом выставившей перед собой передние лапы. Зверь оскалился и, казалось, готов был укусить любого входящего.
– Это подставка для зонтов, – пояснила Мэгги. Она бросила трость в кольцо, образованное обезьяньими лапами, и тут же вытащила ее обратно. – А теперь я покажу вам то место, где произошло самое первое нападение. Пройдемте в гостиную.
Сэнди взяла Донну за руку и с тревогой посмотрела на мать, входя в просторную комнату слева от вестибюля.
– Когда я въехала в этот дом в тридцать первом году, – продолжала рассказывать Мэгги, – он был точно таким же, каким его оставила Лили Торн в ту роковую ночь за двадцать восемь лет до моего приезда, когда чудовище совершило нападение на ее семью. С того времени в доме никто не жил. Ни один человек не отваживался поселиться здесь.
– А как же вы отважились? – скептически спросил все тот же круглощекий надменный мальчик.
– Мы с мужем были простыми и бесхитростными людьми, – ответила Мэгги. – И в то время искренне верили, что именно Гэс Гаучер совершил это грязное преступление. Ведь никому тогда даже в голову не приходило, что в доме может существовать какое-либо чудовище.
Донна посмотрела на мужчину из кафе. Он стоял впереди нее со своим тощим седым приятелем. Донна подняла руку:
– Миссис Кутч!
– Да?
– Скажите, а это совершенно точно известно, что Гэс Гаучер был ни в чем не виновен?
– К сожалению, я не застала его в живых и не успела лично спросить у него об этом. – Кое-кто из посетителей засмеялся. Стоявший перед Донной мужчина обернулся и с интересом посмотрел на нее. Донна отвела взгляд. – Может быть, он был хулиган, мелкий жулик, – продолжала Мэгги, – и вообще никудышный человек. И наверняка не отличался большим умом… Но каждый в Малкаса-пойнт, кто хоть раз видел его, мог с уверенностью сказать, что он не нападал на Торнов.
– А почему все так уверены в этом?
– У него не было когтей, милая.
Некоторые захихикали. Круглощекий мальчик с удивлением покосился на Донну, хмыкнул и отвернулся. Но мужчина из кафе продолжал неотрывно смотреть на нее, и, наконец, их глаза снова встретились. Его взгляд держал Донну в напряжении, одновременно вызывая где-то внизу живота странную слабость.
Потрясенная всем этим. Донна постаралась привести свои чувства в порядок и, через силу отвернувшись от него, вновь обратила внимание на происходящее вокруг.
– …через окно кухни, – продолжала говорить Мэгги Кутч. – Пожалуйста, пройдите за эту ширму.
Когда группа приблизилась к трехсекционной ширме из папье-маше, которая отделяла часть комнаты, кто-то сдавленно вскрикнул. Некоторые экскурсанты тяжело задышали, у других вырвались стоны отвращения. По толпе прокатился невнятный ропот. Донна тоже прошла вслед за дочерью в отгороженную часть помещения, увидела лежащую на полу окровавленную руку и тут же столкнулась с Сэнди, Испуганно отскочившей назад.
Мэгги ухмыльнулась, довольная произведенным эффектом.
Донна отвела Сэнди к другому концу ширмы. На полу лежало некое подобие женщины с нелепо задранной на высокую пыльную кушетку ногой. Блестящие немигагощие глаза были устремлены в потолок, на окровавленном лице застыла гримаса ужаса и агонии. Куски ночной сорочки в кровавых пятнах едва прикрывали ее тело на животе и груди.
– Чудовище разорвало эту ширму, – оказала Мэгги, – и через кушетку прыгнуло на Этель Хьюз, сестру Лили, застав ее врасплох, когда та читала журнал «Сэтердей ивнинг пост». Вот тот самый журнал. – Мэгги указала тростью на измятую выцветшую брошюру. – Все здесь осталось в точности так, как было в ту ужасную ночь. – Она приятно улыбнулась гостям. – Кроме, конечно, тела. Его восковая копия была изготовлена по моей просьбе мсье Клодом Дюбуа в 1936 году. Все раны на теле полностью соответствуют реальным повреждениям трупа, даже след от укуса на шее. Для воссоздания таких мельчайших подробностей мы использовали полицейские фотографии, запечатлевшие убитую в морге. А вот эта ночная рубашка – именно та самая, которая была на Этель в роковую ночь ее гибели. Темные пятна, которые вы здесь видите, – натуральные следы ее крови.
– Скажите, а подверглась ли она при нападении изнасилованию? – натянутым голосом спросил седоволосый мужчина.
Доброжелательные глаза Мэгги стали жесткими, когда она повернулась к нему.
– Нет, – ледяным тоном отрезала она.
– А я слышал совсем другое.
– Я не могу отвечать за все, что вы слышали, сэр. Я знаю только то, что я знаю. А это гораздо больше, чем кто-либо другой, живой или мертвый. Но мне доподлинно известно, что чудовище этого дома никогда не совершало сексуального насилия над своими жертвами.