ПодВал
Шрифт:
– Рит, – подруга тихо меня позвала, но я не ответила. – Там долги не маленькие.
– Мне всё равно.
– Она ведь в суд подаст и тогда по суду взыщет. Кажется, тут помощь понадобится.
Почему-то извиняющийся тон Лизы стал так сильно раздражать, что я повысила на неё голос:
– Почему меня это должно волновать? Я всё ему оставила! Вот и пусть долги свои на меня не вешает!
На глаза навернулись слёзы, я остервенело стёрла их рукавом кофты. До этого не ревела и сейчас не собираюсь!
Чайник вскипел, я залила растворимый кофе и села спиной к окну. Отставила в
Господи, да кого я пытаюсь обмануть? Швырнув остаток бутерброда на тарелку, я посмотрела на письмо. Когда-то Артём должен был вернуться в мою жизнь! Но почему так? Я выдернула бумаги из-под Лизиной руки и внимательно их перечитала. Какой-то Серёдкиной Алёне бар должен кругленькую сумму по договорам займа.
– На кой чёрт Артёму понадобилось занимать у одного и того же человека семь раз? Да ещё и не отдать ни разу долг! – меня распирало от несправедливости.
– Может, стоит поговорить с ним? – неуверенно предложила Лиза.
– Вообще, это капец какая подстава с его стороны! – я постаралась запить комок в горле, но он никуда не делся. Поставила локти на стол и обхватила голову ладонями. Ненавижу его! – Надо было всё на него, на хрен, переписать!
– А может тебе лучше продать свою долю, а не дарить? – осторожно проговорила Лиза.
– Продать? – я уставилась на подругу. Её растерянный вид стал вдруг умилительным.
“А действительно! Если он решил, что со мной можно так поступать, то почему я должна заботиться о его благополучии? Может эта Серёдкина и купит мою долю?”
Глава 2. Вместо ресторана – бар
Стоя напротив пятиэтажного офисного здания из красного кирпича, я разглядывала вход в подвальное помещение. Меня не было здесь… сколько? Лет семь? Ничего не изменилось, кроме подросших деревьев и кустов вокруг. Всё та же вывеска над входом: “ПодВал”, сейчас не светилась и покрылась пылью. Папа сам её установил. В сердце кольнуло, и я встрепенулась, это помогло не провалиться в воспоминания. Внутри, наверное, будет хуже. Прикрыла глаза, сделала несколько глубоких вдохов, сжала кулаки. Я справлюсь!
Перешла дорогу, обошла здание. Внутренний узкий двор забит автомобилями. Раньше здесь не разрешали парковаться.
Восемь ступеней (в детстве я испрыгала их вдоль и поперёк) вели к незаметному чёрному входу. Медленно спустилась, дёрнула металлическую дверь на себя, и она поддалась. Вот и всё, отступать уже поздно. Сейчас встречу Артёма и расскажу ему, что сбагрю, к чёртовой бабушке, свою долю какому-нибудь бандиту. Посмотрим, как он попытается с ним договориться, раз его не устроила собственная сестра!
Вместо Артёма меня встретил хлорный запах и узкий знакомый коридор с белыми стенами. На потёртом линолеуме угадывался тёмно-коричневый рисунок только вдоль плинтуса. Слева две двери шоколадного цвета, закрыты. За первой когда-то находился кабинет, в котором хранились папки с бумагами. Я представляла, что в нём библиотека для умных. Мне там было скучно, поэтому забегала туда редко. За второй – подсобка для персонала. Я заглянула в помещение справа. Оно оказалось завалено хламом: старыми стульями, потёртыми столами, в тёмном углу считывались очертания холодильников. Кажется, здесь и раньше был склад, но выглядел он менее захламлённым. Вздохнула и двинулась дальше по коридору к двери, открывающейся в обе стороны. В детстве она приводила меня в восторг, и я пыталась убедить маму, что нужно дома поставить такую же. Горло сжалось в спазме, и я прокашлялась. Надо быть собранной, чтобы серьёзно поговорить с Артёмом. Если он начнёт давить на жалость и оправдываться, то я не поведусь на такие манипуляции!
Войдя в огромную ярко освещённую кухню, я остановилась и осмотрелась. Уверена, что белый кафель на стенах и полу, а также холодильники, металлические столы, духовые шкафы, плиты с объёмными кастрюлями, низко свисающие лампы и даже вытяжка, идущая под потолком, – всё отмыто до скрипа. Здесь заведовала тётя Света, и сейчас чувствовалось её присутствие. Вспомнились великолепные пирожные, что она пекла для меня. В те моменты здесь пахло корицей и мятой. Во рту скопилась слюна. Боже, как же сильно я соскучилась по этому месту.
В левом углу кухни два проема: один ведёт в санузел для персонала, а второй в помещение для мойки посуды. Через моечную можно пройти в зал, но я двинулась правее, обошла металлический остров в центре кухни, остановилась у маятниковой двери. Официанты часто выходили спиной вперёд с тарелками в руках.
Притронулась к вытертому кругу. С той стороны такой же. Мама периодически закрашивала их, но они снова появлялись. Похоже, кроме неё, больше никто не пытался это исправить. Тряхнула головой, избавляясь от воспоминаний. Медленно и глубоко вздохнув, шагнула вперёд.
В тёмном зале бара было тихо. По правую руку длинная барная стойка большей частью скрывалась за углом. Над ней горели лампы, и свет рассеивался в пустом помещении. Зрение привыкло, удалось разглядеть у дальней стены диванчики со столиками. Слева, за кирпичной кладкой находятся туалеты для посетителей. Впереди главный вход, его видно из любой точки зала, как и сцену рядом с ним. Странно, здесь пахло старым подвалом, а не баром.
Я зашла за стойку и увидела Тётю Свету. Она, нагнувшись, пересчитывала пивные кружки, составленные на полке. Я тихо постучала по дереву, дабы не пугать её, но она всё же подскочила.
– Добрый вечер, – я постаралась улыбнуться. Не уверена что получилось.
Светлана Владимировна ниже меня практически на голову. Маленькая, добрая и приветливая женщина. В детстве мне хотелось, чтобы она стала моей тётей, ведь настоящие родственники нас никогда не жаловали. У неё каштановые кудри чуть выше плеча, раньше были длиннее. На кухне она аккуратно убирала их под косынку. Ей понадобилось время, чтобы осознать кто я.
– Маргаритка! – выдохнула тётя Света.
Она нерешительно подошла ко мне и протянула руки для объятий. Боится спугнуть, что ли? Я коротко обняла её.