Подвальное окошко
Шрифт:
– Мне нужно увидеть Начальника полиции, - робко ответил Иво.
– Хулиганы сломали твою игрушку?
– толпа смеялась, и ему хотелось убежать отсюда.
– Нет, мама нашлепала его по попе, - ответил молодой голос.
Напоминание о маме придало уверенности и он молча прошел в дальний угол и стал дожидаться своей очереди, не обращая внимания на насмешки толпы.
Мышка снова исчезла.
"Только бы ее не раздавили эти люди своими огромными ботинками" - думал Иво.
Но вскоре он услышал знакомый писк, и незаметно для
– Мама твоя все еще здесь, сегодня состоится суд, и, даже если Торговец так и не объявится, маму твою отправят в тюрьму.
Вести, принесенные Мышкой были одна хуже другой.
– Начальник полиции сегодня в прескверном расположении духа, сегодня даже мыши сбежали из его кабинета, испугавшись его крика.
Но Иво твердо решил поговорить с ним во что бы то ни стало, и через несколько часов, когда подошла его очередь, он смелым шагом вошел в кабинет главы правопорядка.
– Садитесь, - не поднимая головы от бумаг строго приказал Начальник полиции.
– Я пришел узнать о своей маме. Точнее, я хочу сделать заявление - она не виновата. Это я, все я, отпустите ее и арестуйте меня. Это я виноват.
Заслышав детский голосок, Начальник полиции оторвался от бумаг и с удивлением посмотрел на мальчишку - он был настолько маленький и худой, что едва смог вскарабкаться на большой стул для посетителей.
Отложив ручку, Начальник полиции спросил:
– Какая мама? Кто украл? Не понимаю, что за шутки.
Иво рассказал полицейскому всю историю, тот молча слушал и затем сказал:
– Весьма благородно с твоей стороны заступиться за мать, но сегодня после полудня состоится суд, на котором, поверь, ее признают виновной. Никто не любит воришек.
– Но она не воровала. Клянусь! Это я взял горсть черешен, мне.. мне очень захотелось. Она правда не виновата.
– Суд решит, - отрезал полицейский, - ступай, мальчик.
Иво встал со стула. Он хотел что-то добавить, но Начальник полиции перебил его:
– Ты можешь прийти на суд. Думаю, тебе захочется увидеть мать в последний раз.
Иво со слезами бросился из кабинета. Расталкивая столпившихся в приемной людей, он выскочил на улицу и зарыдал.
– Все кончено, все кончено. Что я натворил?
– повторял он, - Что я натворил?
Мышка снова куда-то исчезла, Иво не знал куда ему идти, он вдруг почувствовал себя совершенно одиноким. Здесь, посреди огромного города он стоял совсем один, никому не нужный. Люди проходили мимо, не замечая плачущего мальчика, во всем городе не было ни единой родной души. Да и Мышка сбежала, оставив его совершенно одного.
– Что я натворил?
***
– Иво, просыпайся! Хватит спать, малыш.
– Мама, я уже не малыш, сколько можно повторять?
Мама тихо засмеялась.
–
Иво жмурился от удовольствия.
– А теперь вставай, Эльза обещала помочь с пирогом, нам нужно еще успеть купить свечи.
– У меня будет самый настоящий пирог на день рождения?
– Обязательно.
Что-то теплое коснулось его головы. Иво открыл глаза. На его кровати сидела мама, она будто вся светилась в луче солнца, пробравшемуся в подвал через маленькое окошко.
Иво закрыл глаза.
"Сейчас она снова растворится", - подумал он.
Но, когда он открыл глаза, она все еще сидела на кровати и ласково улыбалась ему.
Иво присел на кровати.
– Можно я тебя потрогаю? Ты ведь настоящая?
– Ну, а какая же еще?
– засмеялась мама.
Иво дотронулся до ее рук, коснулся волос - мама была самая настоящая.
– Мама!
– мальчик бросился к ней и обнял ее изо всех сил, - ты здесь, мама!
– Да, я вернулась еще вечером, но нашла тебя в ужасном состоянии. У тебя была лихорадка, ты был весь мокрый, бредил, звал меня и каких-то мышей. К счастью, сегодня тебе лучше, а значит мы сможем отпраздновать твой день рождения.
– А как же суд? Мама, это я во всем виноват.
– Уже все позади. Но, надеюсь, ты усвоил этот урок на всю жизнь?
– Конечно.
– Я обо всем расскажу тебе чуть позже. Сейчас мне нужна твоя помощь.
– Да, бегу, - Иво быстро вскочил с постели и начал одеваться.
Вечером в подвале загорелось семь маленьких свечей.
– Задувай.
– Можно я еще немного посмотрю на них, они такие красивые.
– Конечно, Иво. Не забудь загадать желание.
Запивая второй кусок сливового пирога теплым молоком, Иво спросил:
– Расскажи мне, как они тебя отпустили?
– О, это совершенно удивительная история, Иво.
В суде уже оглашали приговор, и Марта, опустив голову, думала о сыне, муже и тихо пыталась смириться со своей участью, как вдруг в зал ворвался Торговец фруктами. Он кричал что-то не понятное:
– Он вернулся! Вернулся! Мальчишка был прав! Во всем прав!
Когда служащий его успокоил, усадил на стул и дал стакан воды, Торговец, наконец, заговорил более внятно.
– Представляете, он действительно вернулся ко мне, а, значит, он любит меня. А я его сразу на цепь. Он скулит, лапами землю роет, и мне его так жалко стало...
– Что у вас есть по делу, - не вытерпел Судья.
– Все, что есть, все по делу, - отмахнулся Торговец и продолжал, - и скулит он, и глаза такие жалобные. И я его сам отпустил. Отвязал цепь и говорю - "Беги", а он на меня посмотрел и побежал за калитку, быстрее ветра помчался, ей-богу. Все, думаю, теперь точно не вернется. А он через час вернулся, ворвался в дом, весь в пыли, шерсть дыбом, лапы мне на грудь положил и лижет лицо. Вы понимаете?