Подвешенный чулок
Шрифт:
Теперь Ноэл начинает всхлипывать и смахивать слезы со своих щек.
— Не могу поверить, что ты сделал это для меня. Я не могу поверить, что ты прошел через все эти проблемы, только чтобы моя мама замолчала. Я никогда не смогу отблагодарить тебя за то, что ты приехал сюда и притворяешься, делая все это.
Мое сердце немного разбивается от ее слов, но это только моя вина. Я не сказал ей, что не притворяюсь. Я не сказал ей, что это правда. Все это. Любовь, брак, навсегда. Это правда, и я хочу все это с ней.
— Ноэл.
— Ну ладно,
Ноэл поднимается со стула и берет меня за руку, поднимая с пола.
— Обещаю, я отплачу тебе до твоего отъезда, — она шепчет, толкая меня в гостиную комнату, позади всех.
Все разговаривают, обмениваясь подарками, Рождественская музыка включена и шум разрывающейся оберточной бумаги такой громкий, что невозможно сказать что-либо Ноэл. Я прибываю в радостном волнении, наблюдая, как все открывают подарки, которые Бев подает их всем, сидя под елкой и это подходящий для меня момент, чтобы вывести Ноэл и выложит ей все начистоту. Может мне нужно быть упорнее, может мне следует потребовать, чтобы она пошла со мной, чтобы мы смогли поговорить наедине, но я не делаю этого. Я — придурок, потому что хочу, чтобы этот момент длился как можно дольше. Я хочу смотреть на нее, такую счастливую и смеющуюся, и видеть это кольцо на ее пальце, представляя, что все по-настоящему. Представляя, что она знает, что это по-настоящему и она счастлива и хочет того же, что и я. Проще притвориться, чем высказать правду и узнать, что она возможно не чувствует тоже самое. Я не готов к тому, что она может сказать мне о том, что все это не взаимно.
Подарок приземляется на мои колени, когда я сижу рядом с Ноэл на диване, я смущенно смотрю на Бев.
— Что это?
Она смотрит на меня, как на идиота.
— Это твой подарок в честь кануна Рождества, глупенький, — она говорит мне, смеясь и отходя.
— Каждый год мы открываем по одному подарку в канун Рождества, — Ноэл объясняет, сидя на коленях и отрывая обернутую коробку. — Моя мама всегда покупает всей семье новые рождественские пижамы. Мы всегда знаем, что это за подарок, но она все еще любит упаковывать их и делать из этого важное событие.
— Но я не часть семьи, — я утверждаю, ненавидя звуки этих слов.
— Нет, ты часть семьи. Открой это, — она отвечает мягко улыбаясь.
Трясущимися руками, я медленно распаковываю коробку, раскрываю ее и достаю красные рождественские пижамные штаны и рубашку с лицом Санты по всей пижаме. Осмотрев комнату, я вижу Ноэл и у нее точно такая же пижама.
— Идите и примерьте их! — Бев взволнованно инструктирует всех. — Мне нужна еще одна фотография около елки перед тем, как мы пойдем спать.
* * *
Десять минут спустя, я стою на лестнице, отказываясь спускаться.
— Давай, Логан! Просто спустись и покажи нам твою пижаму. Что в этом такого? — Бев кричит мне.
— Я не спущусь! — я кричу в ответ, едва ли не топая ногами.
— СПУСКАЙСЯ СИЮ МИНУТУ! — она кричит.
Пораженно вздыхая, я медленно спускаюсь по лестнице, и
И они начинают смеяться. Смеются так сильно, что не могут оставаться в вертикальном положении, наклоняются, хватаются за бока от смеха.
— Вперед, выпустите пар, — я говорю им, закатывая глаза.
— Леон, ты вроде как говорила, что он носит маленький размер? Я поэтому взяла ему маленький, потому что отчетливо помню, ты месяц назад говорила по телефону, что он носит мужской маленький размер, — Бев говорит, смахивая слезы смеха.
— Ох, дорогая, в этом мужчине явно нет ничего маленького. Он определенно очень большой, — тетя Бобби отвечает, подмигивая мне.
Я незамедлительно опускаю руки, прикрывая свое хозяйство. Мое хозяйство так тесно упаковано в эти невероятно маленькие штаны, что очертания моего члена и яиц, можно увидеть через тонкий хлопок. Не спасает даже большое лицо Санты, стратегически помещенное прямо на моих яйцах, улыбающийся мне жуткой усмешкой.
— Что за подстрелыши, парень? — Реджи спрашивает, смеясь, смотря вниз на штаны, которые заканчиваются, не доставая до моих щиколоток.
— Ха-ха, смейтесь. Могу я теперь снять их? — я умоляю.
— Скажи парню, что он может их снять, Бев, — Реджи говорит ей, смеясь.
И от этого, я чувствую себя как чертов Ральфи в его розовом костюме кролика. Я проживаю «Рождественскую историю» в жизни и это не мило. Не совсем мило.
— Да, пожалуйста, сними их! Ихаааааа! — кричит тетя Бобби, поднимая свой бокал мартини в воздух, и кружа им до тех пор, пока содержимое не выплескивается на ее красный парик.
Взглядом я умоляю Ноэл спасти меня, и она убирает с лица улыбку, вскакивает с дивана и подбегает ко мне в своей рождественской пижаме. Вот только ее пижама идеально сидит на ней, и она выглядит мило, а не как взрослый мужик, пытающийся влезть в штаны ребенка.
— Ладно, достаточно унижения, мы идем спать, — она говорит находящимся к комнате, они тем временем продолжают смотреть на меня в этой ужасающей пижаме и даже не стараются скрыть улыбки на лицах.
Я отказываюсь убирать руку прикрывающую член, Ноэл берет меня за руку и вытаскивает из комнаты.
— Если будешь использовать красную ночнушку, постирай ее вручную, когда закончите! Ее нельзя стирать в машинке, она нежная! — Бев кричит нам в след. — И Счастливого Рождества вам двоим!
Я ворчу в ответ, и Ноэл смеется, продолжая вести меня по лестнице.
Глава 13
Ноэл
— Ты уверена, что все в порядке? — Сэм тихо спрашивает в темноте, свет рождественского дерева из угла комнаты освещает обеспокоенное выражение на его лице.
Ужасная, маленькая рождественская пижама слетела с его тела, как только дверь спальни закрылась за нами, и я потеряла дар речи, стоя в центре комнаты и смотря на его голое, мускулистое великолепие в одних лишь черных боксерах.